Три бизнесмена средней руки знали друг друга еще с детства и частенько встречались в сауне. Там, за кружкой пива, друзья обменивались новостями, решали важные для себя дела и просто сплетничали. Однажды они начали вспоминать – кто, когда и почему был счастлив в своей жизни. Николай Морозов вспомнил как, после долгого и безуспешного нытья с его стороны, отец купил, наконец, ему, еще школьнику, велосипед. И как он, на радостях, не слазил с двухколесной забавы целыми днями. Потом рассказал – как замирало сердце при первом свидании.
Виктор Марченко поведал, как ненавидел армию. И как с наслаждением пил водку с горлышка бутылки за колючей проволокой осточертевшей воинской части, на виду у бывших командиров, будучи уже демобилизованным. А также о том , как танцевал после поступления, с третей попытки, в университет.
Егор же Ковров ничего подобного вспомнить не смог. Велосипед ему достался от старшего брата в наследство, когда тот пересел на мотоцикл. В армии не служил. Целовался первый раз по инициативе одноклассницы. В политехнический институт поступил с первого раза. Сильно, до умопомрачения, никого не любил, а женился лишь потому, что с возрастом возникло желание иметь свою семью.
Через некоторое время, после вечера приятных воспоминаний, в одном из офисов, совсем неожиданно, столкнулись Николай и Виктор.
-Послушай! – заговорщицки оглядываясь по сторонам, прошептал последний. - Давай у Егора стащим карточку от банкомата и припрячем все его сбережения.
-Зачем? - искренне удивился Николай.
-Рассказываю: узнав, что его обокрали, он очень расстроится. А когда мы возвратим пропажу – представляешь, как обрадуется мужик! Нужно же человеку, хоть раз в жизни, побывать в полной прострации блаженства.
-Ты не выпил?
-Самую малость. Почему спрашиваешь?
-Очень уж высокопарно высказываешься.
-Так я идеей этой уже неделю мучаюсь.
-А не заподозрят ли нас в злом умысле? И да не упекут ли тебя и меня в тюрягу?- Нужно все продумать до мельчайших подробностей, чтоб не опростоволоситься.
-Ну, давай. Авось осчастливим «дружбана».
И друзья принялись обсуждать план приобщения друга к таинству полного счастья.
В одну из суббот вечером Коврова навестили Морозов и Марченко. Они принесли с собой несколько бутылок хорошего вина, и друзья неплохо провели время. Потом Виктор, вдруг, вспомнил о неотложной встрече с торговым агентом и ушел. А еще через полчаса Николай тоже «вдруг вспомнил», что ему срочно нужны деньги, и попросил Егора дать взаймы нужную сумму до среды. Хозяин дома согласился помочь товарищу по бизнесу, и начал искать карточку банкомата. Но ее нигде не было. Поиски продолжались долго. К ним подключался и гость. Но тщетно: ценной картонки с шифром отыскать не удалось.
-Где-то посеял. – мрачно констатировал Егор. – Что же делать? Ею ведь кто-то может воспользоваться. И воспрепятствовать этому я не могу: банк сегодня закрыт, и нужно ждать до понедельника.
-Не переживай! – начал успокаивать его Николай. Глядя на удрученное лицо друга, он уже начал жалеть о затеянной авантюре, да отступать было поздно.- У меня есть знакомый работник банка, который, прямо сейчас, заблокирует твой счет.
С этими словами «благодетель» набрал какие-то цифры на своем мобильном телефоне, и начал говорить:
-Терентий Исаакович, не в службу, а в дружбу – нужно срочно наложить запрет на получение в банкоматах посторонними людьми денег моего хорошего знакомого. Карточка? – Утеряна. Фамилия? – Ковров. Цифры кода? – Сейчас узнаю.
И обернувшись к Егору, спросил: «Цифры кода?»
-Двадцать, сорок три. –продублировал слова друга Николай.
В понедельник Ковров с Морозовым отправились в банк. Там выяснилось, что денег на счету владельца утерянной карточки нет, так как его никто не блокировал. Более того, как разъяснили работники банка, во-первых, к ним с такой просьбой никто и не обращался. Во- вторых, никакого Терентия Исааковича они не знают. А, в-третьих, для проведения подобной операции, сообщать им пин-код клиента не только не нужно, но строго-настрого запрещено. В таких случаях достаточно фамилии растеряхи.
Егор побледнел и медленно опустился на стул, кем-то услужливо подсунутый ему. На лбу его появились капли пота. Николай стремительно подхватил за талию друга детства, и со словами: «Я знаю, что делать. Все будет хорошо», потащил совершенно обмякшее тело к своей машине. На ней он и доставил Егора домой. Там возле стола с выпивкой, с пачками денег да злосчастной карточкой сверху, их встретил Виктор.
После того, как друзья выпили, закусили и немного расслабились, шутники подробно рассказали предмету своих издевательств весь процесс розыгрыша. А потом поинтересовались:
-И как ты себя сейчас чувствуешь?
-Как выжатый лимон.
-И ни капельки, ни капельки ни счастлив?
-Если счастье – это душевное опустошение, то оно у меня беспредельно в данное время.
И немного подумав, добавил:
-Ребята, если вы не хотите поссориться со мной, то больше так не делайте.
-Не будем! – раздался в ответ дружный, искренний дуэт
-А теперь оставьте меня сейчас одного, пожалуйста. Очень хочется спать. У меня все болит, словно только что сам разгрузил вагон с песком.
Расстроенные гости поспешили ретироваться. Они зашли в первое попавшееся кафе, и там принялись «дообсуждать» результаты своей бурной деятельности.
-Ты смотри! – начал первым разговор Виктор. – Он совершенно не умеет радоваться! Душа его способна только опустошаться, а переполняться – не ее стихия. Я ведь тоже, в одно время, находился на грани инфаркта. Помнишь: когда жена ушла с дома? И это, учти, была не потеря презренных денег, которые всегда еще можно заработать, а утрата навсегда любимой женщины. Когда же моя красотулечка одумалась и вернулась, я три недели не мог с лица улыбку стереть.
-Скорей всего Егор сильно переволновался. – возразил Николай. – А успокоится немного, то непременно почувствует облегчение, что миновала беда.
-То есть, телячьи восторги проявятся, но размазанные во времени.
-Ну-у-у…Люди, наверно, по-разному счастливы. Взять мою мать. Для нее не было большей радости, чем порядок в доме, и доверительные отношения в семье.
-Тоже мне – предел мечтаний: мыть посуду , стирать грязное белье и мирить домочадцев.
-Не скажи. Однажды, соседка, она одна живет, говорила моей матери: «как я тебе завидую». А та в ответ «Да, Катенька, нет большего счастья, чем быть в семье, и жить ради близких людей».
-То она ради красного словца брякнула. Решила, так сказать, перед подругой повыпендриваться. Что хорошего в повседневных заботах? Они надоедают и морально изматывают, превращая человека в тягловую лошадку.
-Да нет. Я частенько задумываюсь над ее словами, когда решаю свои производственные проблемы. Сами по себе они не всегда приятны. А отбери их у меня, и мне будет очень неуютно в жизни.
-Я взял и поверил.
-Ладно, давай возьмем другой пример: лезет альпинист в горы. От своей изнурительной работы он счастлив, или нет?
-Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет. Зачем нам придурки разные?
-А монахи?
-Ну, ты и завел меня в дебри философские. Давай не будем трогать альпинистов, монахов, путешественников разных, игроманов, наркоманов и других не от мира сего жителей планеты нашей. А лучше поговорим о простых, как мы с тобой, людях. Происходит у них же все так: сначала они чего-то хотят, а когда получают это «что-то» - счастливы. И не нужно ничего усложнять.
-Х-х-хе! Тогда каждый из нас по сто раз на день бывает на седьмом небе блаженства. Догнал автобус – счастливый. Выпил после работы сто грамм – счастливый. Нашел хорошего покупателя – счастливый. И так до бесконечности.
-Все это лишь приятные мгновения. А мы говорим, сейчас, о понятии более весомом.
-А успехи детей? – Причина для возникновения более «весомого» понятия, или нет?
-Успехи детей? Детей…У моих таковых еще не имеется. А если добьются каких-либо результатов - то порадуюсь за них. А счастье тут причем? Оно во мне и для меня.
-Хорошо! В подвале нашего дома обитает бомж. Этот, вечно веселый субъект, добровольно оставил семью, работу, добротное жилье и прозябает среди мусора. Он обладает «чем-то в себе и для себя»?
-Задолбал ты меня своими примерами! Давай, лучше, молча еще выпьем по сто грамм и разбежимся в разные стороны. Одно я понял: неблагодарное занятие кого-то насильно делать счастливым. Хочет Егор им быть – пусть будет. А не хочет – его дело. И все тут. И нечего к нему подкрадываться с черного хода.