Начало осени 1983 года
в Восточной Сибири.
Мы «Бе-эФ» на троих расплескали в столярке,
Где сентябрьский вопрос, как отложенный матч.
За окном стынут речка в разводах солярки
Да сосновая сталь опрокинутых мачт.
Ледокольно туман, тужась, режут буксиры,
Задевая плотом об изгибы ночи.
Рюкзаками аванс пригопсекят кассиры,
Вдоль кармана плеснут соль рублёвой мочи.
Эта ночь сентября, как статья на трудкнижку,
Словно вшивый бушлат с изразцами заплат,
Как столовских харчей дармовая отрыжка
Иль учётчицы Клавки махорочный зад.
Дым над трактом завис прошлогодних спецовок,
«Беломором» чадит раскулаченный лес.
За плетнём пухнет сад: три берёзы да ёлка,
Да черёмух тоска, как ничейных невест.
Как с правления флаг, масть нецеженой бражки.
Крепость пасты томат – в дихлофосный стакан.
Чуб закинул и пью, только сталью фуражку
Сзади гвоздь надавил, словно дулом наган…
И уже под окном чуть очухалось утро.
В керосиновых пятнах сырая зоря.
Как на мужний синяк неумелая пудра,
Первый иней в тени блёклых кос сентября.
Завербованных тел первый холод уносит
В непропитую даль душь подъёмных гроши.
Со слюдою сосны небо колется оземь,
И распилом кривым солнце мелко дрожит.
Столбовой колеёй слепо чавкают ноги.
Одичалых собак до озноба вытью.
Что вперёд, что назад – нету лучше дороги!
Хоть назад, хоть вперёд – небытьё-бытиё…
Львов 17. 10. 90 (з)