***

Артем Гай
стой, где есть, я не буду вещать впопыхах.
вот представь: на ветвях, будто бы на руках,
на свой риск и незаконнорожденный страх,
в час когда луна в центре глазницы,
освещенный сиянием полной звезды,
от воды(на воде не хранятся следы),
черный ворон сидит и похоже, что ты
честь имел с ним однажды сдружиться.

так под ним протянулась неровной чертой
длань реки, и в мирах глубоко под водой,
где ни день и не ночь, но такой же простой
отблеск неба, пускай надо лбами,
малоглазы, наивны, скучны и легки,
нежно смотрят друг другу в хвосты косяки,
они были мальками, сейчас их мальки
так же путают кейсы с гробами.

и в песках местных 'пустыней',  там где видна
та часть переплетений течений и дна,
где "волна" это слух что бывает волна,
обитают сомы и их скаты,
и они точно знают: в  углах тупика
есть нора и нора всегда так глубока,
что Алисе не снилось , но наверняка
в их глазах затерялись закаты.

и пускай:там где свет будет кто то зевать.
где мне "жить" только кажется "существовать",
и тогда бы мне сел на худую кровать
тот о ком я писал в первых строчках,
и звучит его голос, что струн перебор,
я узнал это слово и каждый забор
и зрачек был знком с громовым "нэвермор",
что вонзается в мой позвоночник.

жаль, вода с каждым годом чуть чуть холодней,
я писал как то: помнят твой вкус Геменей,
раз он здесь, значит мы приближаемся к ней,
без нее невозможна развязка.
толи где-то у черной, толи в мякоти гор
на руках у меня умирала Ленор,
ночь ползла как лавкрафтовский призрачный вор,
дыры звезд - как предверие ласки.

так закроют глаза, ворон лег на крыло,
под водой это сложно, ему за весло
то, что было, что будет, и что обошло,
и осев на диван теплой крыши,
в изголовье ее бросит мутный свой взгляд,
это частое свойство закрытых палат,
на ветвях над ним дышит его родной брат,
"невэрмор" только уровнем выше.

стой где есть, я не буду вещать впопыхах,
если я и бегу, то бегу на листках,
то что было водой сменит снег на весках,
так случается в смену сезона,
если падает роза, ей будет Азор,
это просто безделица, милый узор
в центре сердца, а значит я выйду в дозор,
пусть один, но с мечтой гарнизона