По телу, пятнами от губ, теплеет,
становится щекотным каждый звук:
она прижмется сильно, как сумеет -
в минуту исчезает все вокруг.
От удовольствия она тотчас немеет,
он – ее жизненный сосуд.
Ей зябко. Он собой ее накроет.
И да простят им этот блуд,
но без него она ночами воет,
а он скитался бы по жизни, словно шут.