Ветер почти полностью стер запахи голосов из комнат и
время высохло,
любовь-это просто чей-то брошенный плащ в твоей прихожей.
А после-просто пустой гвоздь,
соитие с петлей в поисках невесомости,
соитие с горлышком-в поисках точки опоры.
А с тобой хорошо молчать.
С тобой хорошо читать книги,исправляя их ошибками.
Чужой дождь укрывает,чужие люди спешат
и чужой мент застыл на чужом переходе,
седом и понуром.
Кишашие отчаянием улицы оканчиваются у перекрестков.
Пустые женщины переходят дороги с полными ведрами,
но зазывно.
Манят восковых прохожих бедрами.
Увы,я лишь порок.
Мне бы упасть и просто кричать в отчаянии,
но кто-нибудь узрит в этом-кичась
и подавится долбоебизмом собственной правды.
Стены сжимаются,делают меня 1/4 себя.
Вдруг за следующем домом переулок в ад?
ощущение,что на фоне играет эльфман.
Что эти дома ярче от собственной серости.
Только если мы не проснемся вместе.
Однажды.
Предупреди.
Приковываю себя на взгляды к чужим окнам,
ненастояще тепло. Ненастояще холодно.
Плохие стихи даже мне не нужны.
Узник свободы? А то-то.
Другие орлы жрут печень.
Пара последних строк должны панчить,оканчивать чем-это эпичным.
Тогда этот мир кафелен.
Полная пачка. ни одной спички.
/как у Шаляпина. И я.(с)/