Пугливый шёпот листьев на ветру
смахнул мою последнюю наивность
и в том, что время вдруг остановилось
и в том, что я когда-нибудь умру
Пугливый шёпот листье на ветру -
он преждевременен для августа и слова
и я не стала бы спешить искать другого,
мне всё равно, кому сейчас совру
озябшими руками на ветру.
Но стоит ли последним теплоходом,
заткнув затычкой зло,
пройдя по водам,
пренебрегая визами и бродом,
узнать, что мне, конечно, повезло:
быть опекаемой самой природой,
степенно ожидая год за годом
последнего на свете идиота,
так на ветру стоять смертям назло?!
Бывает, кто-то скажет между делом:
"Зачем она, заботливая телом,
оставленная солнцем и дождями
изматывает стопы площадями
и улицами, гулкими, пустыми,
истаптывает сердце мостовыми
и городами в ликах площадей
бесценных, если рядом нет людей?
Зачем она, изысканная личность,
пытаясь одолеть свою двуличность
и узаконив прежнюю публичность,
введя её в порядок и устав,
сидит одна, как будто бы устав,
спиной как будто к небу притулившись,
и с листьями давно договорившись,
качаясь на назойливой Луне,-"
тихонько кто-то спросит... обо мне,
застрявшей то ли в небе, то ль на дне.
Зачем? Так шёпот листьев был испуган
врагом, что мог бы быть ещё и другом,
коль не был бы настойчив на другом,
имел бы такт и не был бы врагом.
Зачем? Так хрупок островок моей надежды,
Что даже лёгкие движения одежды,
как меч домоклов для моей души,
решившей искони "живи" равно "пиши".
Чтобы последним уходящим летом
глотнуть любовь, воспетую поэтом,
вернуть любовь в её извечный дом,
где Богом сказано, что созданы ВДВОЁМ.