Усталый путник по дороге шёл,
Луна светила яро в спину.
Он шёл и рисовал карандашом
И облака и солнце скрытое наполовину.
Закат ещё один в рюкзак.
Спокоен путник, безмятежен.
Остановился, руку сжал в кулак,
Открылся океан безбрежный.
Изъезженное прозвище «пророк»
Тот путник презирал душою.
Он раньше всем хотел помочь. Не смог.
Однажды мгла теперь весь свет покроет.
Однажды свежести полей
Придёт на смену серь болота.
И тьма, ночной в сто крат темней,
Опустится на города. Закроются ворота
В рай. И в ад прохода тоже не откроют.
Мы вынуждены будем ждать верёвки.
Сидеть и ждать пока тоска нас не размоет.
То будет кара за грехи – навечная в чистилище путёвка.
За то, что пророка звенящий голос
Не был услышан, опошлен был.
За то, что пророк предпочёл пустыню
Животному вою дикой толпы.