Дни и ночи, столько лет
Мать воспитывала дочку,
Убирала за ней в след
И растила в одиночку.
Только выросла она,
Не послушала советов
И не прочь была вина
Выпить вновь перед рассветом.
Говорила: „Не нужна,
Мама, мне твоя забота,
Да, любовь твоя важна,
Только ты стареешь что-то.
И чего ты плачешь ночью?
Все ведь хорошо, довольно!
Я взрослею, между прочим,
И бывает часто больно.
Не могла бы, мама, ты
Приготовить нам с друзьями
Много вкусненькой еды
И оставить... Дальше сами”.
Мама виду не подав
Улыбнулась и сказала:
„Вот тарелочки продам...
Приготовлю, не устала”.
А сама пошла тихонько,
Защемила сердце вдруг,
Слезы вытерла легонько,
Чтоб не испугать подруг.
Да вот тут беда случилась,
Где никто ее не ждал,
На дороге дочь разбилась,
Словно тысяча зеркал.
И в больнице день и ночь
Мать сидела у кровати
„Чем же, милая, помочь?
Господи, прости... Дай встать ей”
И открыла дочка глазки:
„Мама, где я? Что со мной?
Что это за люди в масках?
Мои ноги... Боже мой.
Я теперь лишь понимаю,
Мама, милая, прости!
Я стыдилась тебя, знаю,
Что такой мне не найти”.
„Ну не плачь, моя родная,
Бог поможет, я с тобой,
Только лишь хочу, чтоб знала,
Не всегда была такой.
Ты была еще ребенком,
Когда стал гореть наш дом,
Замотав тебя в пиленки
Убежала я с трудом.
Обгорели мои руки
И лицо все обожгло,
Но познав с тобой разлуки,
Лишь одно помочь могло.
И в бреду с ужасной болью
Я шептала: дочь моя,
Буду я хранить любовью
Лишь тебя день ото дня”.
И услышав эту речь,
В сердце пронеслась иголка
„Ты хотела уберечь,
Я же... Издевалась только.
Еслиб ноги я имела,
Встала б, даже не стыдясь
Пред тобою на колени,
Своей матерью гордясь.
Но судьба со мной сыграла,
Я наказана за то,
Что жестоко предавала
Чувства сердца твоего”.