Вены всё более выпуклы, стали запястья рельефом,
кость так тонка, как прежде, - не тронута тленом.
Запах в подвале; и толпы; и гной; гангрена.
Войны закончились, мама, я снова приехал.
И на останках бетонной разрушенной крыши
мы разводили костёр, чтоб немного согреться.
Кто потерял руку-ногу, кто потерял своё сердце –
все затянули песню. Вдруг кто повыше услышит?
Вены плетут запястья, пульс – барабанной дробью,
что-то шумит в эфире – кардио-прочий-хлам.
Я опускаю веки. Шкуры дебелых лам
мягко коснулись локтя. Роспись моя
«с любовью»
дрогнула на письме.
В дрожащей почерка тесьме
спиралью крутится тревога,
и, чтоб моё письмо дошло,
молю я Бога.