(дурачок на холме)
посвящение Николаю Байбуза
Я сижу на холме… Я смотрю на Москву и Кайлас,
на сермяжный лесок, выше крыши заросший грибами.
А ледащая травка, надеясь на связь между нами,
шелестит загоняя себя в заводной палеспас.
Погремушкой гремит подо мной кольцевое метро.
Сквозь пласты настроений желая прорваться наружу.
И прорвётся же (сволочь!..) в такую обрыдлую стужу,
что замёрзнут, крошась на подлёте, ракеты крылатые «П Р О».
Ну, а рядом с Кайласом вырастает такая же твердь,
отражаясь в московской реке чуть дрожащим подобьем.
Жаль немое кино обустроено чутким отребьем.
Жаль пропили разлитую в краденном воздухе медь.
Справа – вроде копают – наверное скифский курган,
с неприличным скелетом оттраханной жОнки вождёвой.
Рядом время мычит надоедливо стельной коровой.
Айвазовский достал из бушлата вспотевший наган.
Совместили пространство и водку властители правильных дум,
разложив на вчерашней газете нехитрую закусь.
Слева тянут куда то недёшево купленный пандус,
застращав полушария оба замызганной пулькой «дум-дум»…
Я сижу на холме – потому, что помимо холма
для меня дурачка не нашлось подходящего места.
Шевеля сединой, рядом дремлет насупленный Нестор.
Позади, отделённая светом, клубится бессмысленно тьма.