За домами, меж серых дворов,
Где неслышен отзвук колес,
Может пищу, а может быть, кров
Тщетно ищет бродячий пес.
Хвост поджатый по- волчьи стелется,
Не собачий, тяжелый взгляд.
Редко шавка облаять осмелится -
Родовитые все норовят...
По аллее, гуляя с цепочкой,
Сытый дог по снежочку следил,
А хозяин, похожий на бочку,
Рядом с догом степенно ходил.
Вдруг хозяин заметил Бродягу,
И ошейник с дога сорвал:
- Проучи-ка Дружок дворнягу!
Чтоб помои здесь не воровал!
Может вздумал тот тешить хозяина,
Но не принято сытому выть!
А Бродяга, жизнью израненный,
Уж давно разучился шутить...
-Заваруха! Ну что ж:- Он не против!
Не просил он ее, не искал.
И на твердом бегу в развороте,
Показал свой звериный оскал!
А хозяин смеялся от брюха,
И орал: - Задай-ка дерьму!
Сытый дог вцепился за ухо,
А бродяга в глотку ему!
И люди, не видя халтуру,
Прижали Бродягу к борту.
Тот чудом унес свою шкуру
И запах крови во рту.
Мелькали чужие кварталы,
А ноги несли и несли,
Все шавки давно поотстали,
Набив кровяные мозли.
Вот кончился город. Вот свалки.
Где много грязной еды.
И взметнулись вороны и галки
В предчувствии чьей-то беды.
Подъехала серая будка-
Оттуда двое людей.
Хлопок! И резь в желудке.
И голос: - Крепкий Злодей!
Он не скулил и не рвался.
Бежать от судьбы - просто вздор!
Но в раскрытых глазах оставался,
Застывший немой укор...