Когда, устав за день пути,
Топча места тайги глухие,
Я зажигал костра лучи,
Смотрел в их блики золотые,
То слышал тихий говорок
Горящего, лесного брата.
Тепло дарил он, словно Бог,
Еду готовил мне бесплатно.
Он начинал свой разговор
Слегка покашливая, вроде,
Не нёс бездумный всякий вздор:
«Прохладно», - скажет о погоде
И молча, лижет котелок,
Он в нём, мне греет воду чая.
Пыхнёт дымком своим чуток,
Прищурится, всё замечая,
И бает сказы про друзей,
Кого и как они спасали,
В морозы, слякоть, выручали,
Делясь теплом души своей…
Заметив, что горит мой хлеб,
На палочке, с кусочком сала,
Сердито, с треском скажет мне:
«Никак уснул? Не видишь, малый,
Сожгу твой ужин на углях,
Останешься тогда голодным…»
Я говорил с ним и в полях,
В снегах тайги, в краю холодном…
Мне нравятся его глаза.
Взгляд гипнотический как будто:
Жар солнца, неба бирюза,
Мне видится в них почему-то.
Костёр в ночи – прекрасный друг
И требует совсем немного,
Дрова не кончились чтоб, вдруг,
А он за это, Вам, ей Богу,
Поведает про Прометея,
Он людям подарил огонь
И был наказан за затею,
И каждый день терпел он боль…
Зимой, я друга оставлял,
Горящим, средь снегов целинных.
Узнать ему я позволял
О седине на углях дымных.
А летом, с грустью, заливал,
Благодарил, просил прощения
За то, что грубо убивал,
Но убивал не ради мщения,
А ради жизни, что вокруг:
Чтобы спасти деревья, травы,
Чтоб не пылали бы дубравы,
Просил, прости меня, мой друг!..