1.
Дверной глазок моргает.
Стучат ботинки об пол.
И воздух разъедает
Песок отлитых стекол.
Три стука в дверь смиренно
И вздох за этой дверью...
Пришел мой сокровенный.
Как в это мне поверить?
Струится атмосфера
На гравий наших улиц.
Не хватит больше веры
Смотреть в глазок, сутулясь.
Но кашель за бронёю
Как будто липко вынет
Меня из отдаленных
Простраций, мысли линий.
Ключом три поворота
И сил как-будто меньше.
Кто бы позволил льготу
Для тех, кто просто пешка?
Таких как я не любят
И льгот не предоставят.
Считающим минуты
Тебя я вдруг застала.
И тишиа и ветер,
Как в самых глупых строчках.
Как маленькие дети
Мы смотрим в пол нарочно.
Ну заходи же, солнце,
Раз ждал ты здесь так долго.
Ты все равно мне послан
Как символ дорогого.
Меж двух дверей так тесно...
И рядом точка света.
Глазок бросает веско
Луч лампы флюоросцентной.
Три поворота против.
Роняю ключ я на пол.
На этой звонкой ноте
Я все простила разом.
Прижатой этим телом
К второй двери вовнутрь
Я меньше всех хотела
Уйти сейчас отсюда.
И пусть здесь нету света,
Мне, собственно, не надо.
Я не хочу ответов,
Рассыпавшись, как градом.
И кислорода меньше,
Но мы не задохнемся.
Хоть все равно я грешна
И воздух нипочем мне.
Перегорела лампа.
Дверной глазок растаял.
Кто пел про эти Альпы,
Что за окном? Ты знаешь..?
Кто пел про солнце вместо
Этой проклятой лампы?
Ты знаешь, я бы честно
Тебе бы отдала их.
За этот тихий кашель,
За голубые очи,
За сны, где ты мелькаешь.
Ты хочешь?
Хочешь?
Хочешь?
По-щиколотку в мыслях...
Зачем все так вот стало..?
Зачем он, белобрысый,
Явился, как снег талый?
Щекой об листья кожи
Я трусь, вдыхая запах
Его, родной, дорожный,
Холодный и внезапный.
Теплеющей ладонью
Коснусь ресниц. "Ты важен".
"Ты врешь сейчас наверно".
"Зачем мне? Я все та же"
"Затем, что много листьев
Упало с того лета".
"И что? Я верю в письма,
Я верила в секреты".
2.
Я позабыла голос,
Сейчас он как на летне,
Он как на диктофоне.
Пожалуйста, измерьте
Давление в сосудах,
Пока еще дышу я
Горячей амплитудой!
И безо всяких шуток!
Теперь ничто не важно:
Ни взгляд за подоконник,
Ни фильм полнометражный
Где я, да мы с тобою.
Ни лепестки ромашки
Зимой в минусовую,
Ни то, что я бесстрашна,
Ни то, что я ревную.
Все стало очень просто,
Но странно слишком только.
Все разлеглось по полкам,
Но не понятен толк мне.
Стоим в объятьях между
Железными дверями.
Казалось, не как прежде,
Казалось, потеряли.
И как он оказался
Здесь, на моем пороге?
Начать все вновь с абзаца?
И все же, слава богу,
Что голос не узнала,
Зато узнала руки.
В ресницах утопала
От счастья, дней разлуки.
Наверно, шел он долго
До двери, до подъезда,
Придумывал предлоги,
Не находивши места.
И исказилось болью
Лицо воспоминанием
Как он молчал невольно
Вопросов ожидая.
И я спросила просто
"И для кого ты дышишь?"
А он пригнулся в росте,
Сказав "Прости, малышка".
Сейчас во тьме кромешной
Стоим, как два маньяка,
И шепчет еле слышно
И дышит для меня он.
Еще я помню вечер,
Часов, наверно, восемь,
И я сказала "Вечно
От глаз твоих уносит".
И ты сказал "Спасибо",
Как будто бы поверил.
И я любила, ибо
Все правда, до последнего.
Мы робко улыбались,
Как будто знали что-ли...
Ты - то, что я терзалась.
Я - то, что ты все понял.
Затем вагоны с белым
Летящие в туннелях.
Прощанье - телом к телу,
Глаза в глаза не смели.
3.
Ночные чашки кофе
С единой целью - выжить.
Пишу кривые строфы.
Куда бывает ниже?
Мы только что послали
В известном направлении
Друг друга. Не узнали,
Не вспомнили наверно.
Забрызгали друг друга
Словами без предлога,
И заново, по кругу,
Без тени диалога.
Я как всегда хотела
Стереть, начать сначала.
Я каждый дождь весенний
Ему лишь посвящала.
Ждала его фигуру
За рамы окон глядя,
Рвала карикатуры,
Возникшие некстати.
Железом отзывались
Рингтоны домофона.
И нет об палец пальцем
Стучать, чтоб было фоном
Какое-то пространство,
Как будто автоматом
"Они друзья, без рабства,
Но были в нем когда-то".
И ничего такого,
Я даже имя знаю
Его, до пол второго
Резонно повторяя.
Зато свое забыла,
Его не называл он.
В клубах атласной пыли
Лежат мои признанья.
Вернемся все же к двери.
Едва держась без крика,
В руках сжимая перья
Волос, он шепчет "Лика...".
Я рву себя на части,
Прощая все мгновенья,
Дожди, червовой масти,
Дни своего рожденья.
Записки в телефоне,
Все те, что без ответа,
Тетради, взгляд при входе,
Забытые приветы.
И лишь бы две секунды
Не отпускал меня он.
Я здесь умру, паскудой,
Чем это потеряю!
Бывает время суток:
Забыла, к черту таять?
Букетик незабудок
На стол - о взгляде в память.
Молчу, когда противно
И думать о надежде.
Когда все четче видно:
Забудь, что было прежде.
Забыть, замолкнуть сложно,
Особенно с пол фразы.
Я сыплю неотложно
С ресниц большие стразы...
Пред ним я маски скину.
"Все все равно проходит"-
Уж лучше сразу сгинуть,
Когда он так уходит.
Как плод червивый - сердце.
Скребет канал артерий.
"Ничем уж не согреться,
Смирюсь ли я с потерей?"
Я думала то утро,
Когда он не ответил.
На столик - незабудки,
И имя до пол третьего.
4.
Мой город слышит голос,
Он бьет, когда жестоко
Вплетают в его косы
Свои и тянут долго.
Он никогда не брызжет
Слезой свои проспекты.
А дождь - другая жижа,
Другие контингенты...
Мой город любит реки,
Широкие и злые,
Он рай для человека,
Такого, как чужие
Украденные деньги,
Опошленные миром.
Разбитые коленки,
Упавших, там где сыро.
Трамваи ездят быстро
По грязным тухлым рельсам.
Снуют в подвалах крысы,
Грызут объедки честно.
Он любит этот город,
Хоть он ему не пара.
Сюда он едет снова
Отсутствие заката
Встречать в ошметках дома,
На берегу той речки,
Которую исконно
Ему дарю навечно.
И трубы водостока
Поют мне ежедневно
Про то, как, где и сколько
Купить могу я снега.
Посыпать им букет тот
Из синих незабудок.
Чтоб точно был как Он он...
Я точно не забуду...
Вода черней мазута
Поймет, как все же грустно,
Когда я плакать буду
На берегу у спуска.
И слезы пропитает
Поток воздушных крыльев
Раз ветер отрицает,
Так значит нет тут были...
Он мне рецепт пропишет,
И сердца пульс измерит.
Всегда он меня слышит.
Всегда он мне поверит.
5.
Возможно невозможно...
Суши же кожу, воздух.
Скорее неотложку,
По глотке едет поезд.
Тряси меня, как куклу,
Пусть выскочит душенка.
Пусть кажется, что стукнул
Мне в голову бечевкой
Отложенный на завтрак
Привет и два удара.
Об дверь его б размазать
За веру и за правду.
И в горле комом рыщет
Мысленка, что искала
Среди сомнений тысяч
Единственное слово.
И не находит будто.
А я пока что чую
Как пахнет незабудкой
Тот, для кого живу я.
Нововведение в теле -
Пошли потеть ладошки.
Еще бы вдохновения,
Еще чуть-чуть, немножко.
Чтоб удержать от фразы
Свой голос непутевый.
И чтоб в глаза-алмазы
Смотреть еще в потемках.
Я шатко задыхаюсь,
Возможно не в причину
Того, что разругалась
Я с кислородом чинно.
Уколы, диализа
Щемящая по венам.
Послать бы все с карнизом,
Обезоружить гены
Перед моим упадством,
Словами, что застряли.
Не надо панибратски...
Я все еще чужая...
Покалывает горло,
Наверное, простыла
От ручек двери мокрых.
А дождь все хлещет с тыла
Там за окном. Не вижу.
Но холод пробирает.
Тихонько едет крыша.
Прекрасно... замерзаю.
И самый раз вот шумом
Сразить и крикнуть "Слышишь?
Я просто так, мышуля,
Зашел, чтоб стать под крышей
Пока там дождик хлещет".
Но этих слов не слышно.
Мне кем-то там обещанно?
А может и Всевышним,
Что не сойду от горя
С ума в квадратной клетке?
Что слез индиго море
Не вылью? Что старлеткой
Не суждено проснуться,
И покорить полмира?
И просто улыбнуться,
Залатывая дыры?
На выдох отпускает...
Я слышу шум дыханья.
Он говорит "Родная..."
А дальше вижу дали...
Я слышу этот нежный
Тембр голоса, с подскоком.
Я все люблю в нем, снежном,
Люблю в нем все оттоки,
Все оттепели, льдины,
Сапфиры глаз блестящих.
Люблю в нем все мотивы,
Люблю, он НАСТОЯЩИЙ.
Тревожащий все фибры
Отточенные кровью.
Смерть этого калибра
Я назвала любовью.
Пусть сотню раз простыну,
Пусть заболею адом,
Лишь был бы он отныне
Раз, навсегда, как надо.
"Вернулся я, признаюсь,
Мне без тебя нет света.
Вернись ко мне, родная
А нет - зачем все это?"
Пусть кто-нибудь излишний
Решит мои вопросы.
Я слишком, слишком, слишком....
Люблю. Вплетаю косы
Свои я в косы града
Извечного, пусть бьет он
Проспекты Ленинграда.
Мне все равно по тону
Сыграть никак не выйдет.
Не разгадаю кто он,
Я наглоталась пыли
До тошноты, до рвоты.
Отвечу я не строго,
Сжимая складки ткани...
Вернусь я. Слава богу,
Что в мире есть раскаяние.
(29 мая; 5,6,7 июня 2006)