В подвале дней давно минувших,
Расстроив струны до суицида,
Сидела боль поэтов пьющих,
Сидела скорбь души для вида.
На волоске от мирозданья
Наметив список из сердец
Разбитых, шедших на закланье,
Желав попробывать свинец
На вкус. Все девять граммов.
Раздумьем начертала строки,
И взор вперев в бокал упрямо,
В руках скребла свои пороки.
На что ей сотни аллегорий,
Метафор сладких, будто яд,
Если она, праматерь боли,
Не может отвести свой взгляд.
Её хвалили, будто сказку,
Лелеяли, хоть толку - ноль.
Она же, словно для острастки,
Всё не хотела свою роль
Играть в безликом театре,
Где каждый зритель, хоть на миг
Дарил судьбу великой карте,
В рукав засунув Даму Пик.
Скучала боль поэтов пьющих,
Из вороха своих имён
Не находила лучше, проще,
Чем "С кровью рифмою влюблён".