5 декабря 2010 в 5:13
Чувство одиночества - есть лишь ловушка программы, гонящей людей друг к другу. Это иллюзорное явление, не являющееся достоверным, это миф, созданный не искусством, а ради искусства земного, высшего, безусловного, родового. Человек является инструментом в руках программы, он не имеет свободы выбора, а назначает лишь время падения в пропасть, вырытую системой. Люди, пытающиеся сопротивляться, терпят «фиаско» и получают самоё ожесточённое наказание за самовольность и дерзновение. Человек приходит на Землю в качестве клея, скрепляющего соты времени в едином космическом пространстве, и трагедия его состоит в том, что помимо всего того, он имеет ещё божественные корни в основе своего происхождения. Человек есть божество, созданное Богом, носящее Душу в окопах низменного тела своего, не подающегося управлению, слушающегося лишь клич алгоритма, убивающего любую инициативу на своём пути.
Слабость отрока неба обусловлена явлением безошибочной работы вездесущей системы, сопротивление которой равняется осознанному отречению от жизни. Сила пола есть главный враг личности и единственный механизм, способный обеспечивать нормальное течение бытования ради создания устойчивого одеяния мировой Души, заключённой в человеческие плоти. Иллюзия одиночества является действенной приманкой песни земной, хлопочу-щей во благо спасения начала своего, она есть кукловод, заставляющей своих кукол, не смотря на все обстоятельства, повернуть на тропу истины и личностного самопожертвования ради искусства прозаичной жизни, способность к которому даруется не каждому, а только избранным мира сего, мамашам благочестивым, отцам праведным, плодящим сонмы нищих духом людей...
Художник в призме жизни рассматривается, как вечный изгнанник, не имеющий право на своё душевное равновесие, ибо с ним невозможно подлинно творить и гореть в потоке любви к Космосу, необъятной Вселенной Духа, никогда непознанной, до конца неизведанной. Творец бытия приписывает творцу искусства – создателю иного, «надмирного» бытия – сонмы величественных званий и надежд, наделяя его также непреодолимым мятежом Души и непосильно переживаемым одиночеством. Художник, в отличие от канонических отцов и матерей, верен другой красоте, не нравственности греховного зачатия, а эстетике сублимации много-струнной энергии в новое символичное бытие – язык искусства.
5 декабря 2010 в 5:13