Все Крылова Дмитрия советы,
Как и где свой отпуск провести ,
Слышали Смирновы и полсвета
Всей семьей смогли исколесить.
Видели Карпаты, Баден-Баден,
Африку, Антарктику, Байкал,
В Арктике аж мамонта видали,
Для Смирновых Сидней- не финал.
Им еще экзотики хотелось,
Острых ощущений, новизны…
Но куда податься? Куда деться?
Ведь к июню все решить должны.
Шум трамвая душу раздирает,
На проспекте шум и суета,
Кислорода легким не хватает,
Жизнь в столице – просто маята.
Ритм Московский, коль узнаешь – вздрогнешь:
По звонку будильника встаешь…
О родных в деревне разве вспомнишь,
Если далеко от них живешь.
«А в деревню нам слабо поехать,
Навестить сестру с большой семьей,
Там найдем экзотику с успехом,
Насладимся сельскою стряпней.
Там нет смога, пробок,столкновений,
Ничего не давит на мозги,
Наберемся новых впечатлений,
Там пекут на славу пироги».
Убеждала Валя всех недолго,
Надо и в деревне побывать.
У сестры Натальи деток много,
Стали им гостинцы собирать.
Так семейство порешило твердо,
Что загрантуризм – сплошная чушь!
И решились отдохнуть серьезно,
Выбрав путь в Саратовскую глушь.
Сутки с небольшим тряслись в вагоне,
Пили чай, мечтали о рыбалке.
Вышли, наконец- то, на перроне
Встретила их Ната в таратайке.
Посчитав колдобины и кочки,
Добралось семейство до села.
Распрягали лошадь сын и дочка,
Им малышка Оля помогла.
Младшая в семье Быстровых Оля,
Тоже пайщик брошенных полей.
Есть еще Васек, Санек и Вова,
Мать Наталья да отец Сергей.
Дом их на окраине деревни,
Баня да постройки для скота,
Сад и огород с забором крепким,
Рядом живописные луга.
Протекает речка недалеко.
В ней купаться любит детвора,
Там же слышен и гусиный гогот,
Гонят туда уток со двора.
На лугах рогатый скот пасется,
Лошадям там тоже благодать.
В общем, хорошо в степи живется!
И до рыбных мест рукой подать.
Синяки и шишки потирая,
Любовались этой красотой.
Из Московского лесного края
Люди, захотевшие покой.
К вечеру готов был щедрый ужин.
За столом уселись две семьи.
Выпили и съели сколько нужно,
Разговор о жизни повели.
О здоровье, о работе, детях,
О науке, о погоде, о деньгах,
И никто в беседе не заметил,
Что сосед стоит у них в дверях.
Он в косяк беспомощно уперся,
Чуть живой, но все-таки стоит,
Выпучил глаза, икнул, утерся,
Поправляя майку, говорит:
«Я, конечно, дико извиняюсь,
Но, Серега, у меня аврал!
Дамы, извините, я стесняюсь,
Трактор мой у заводи застрял».
«Что ж попробуем беду исправить,
А пока садись-ка ты к столу,
Трактор на ночь можно так оставить,
Завтра, непременно, помогу».
«Я, конечно, дико извиняюсь,
Дамы, извините за прикид».
Сам к столу идет, слегка качаясь,
Сел и на графин в упор глядит.
А Наталья за одно мгновенье
Ставит перед Федей самовар,
В пиалу погуще чай с вареньем
Да горячий, так что виден пар.
Федор к чаю скромно потянулся,
Взял, подул, немного пригубил,
Посмотрел на женщин, поперхнулся,
И себя нечаянно облил.
Вдруг вскочил, запрыгал, искривился,
Расстегнул штаны, подул, потряс,
Посмотрел тоскливо: «Обварился,
Извините, дамы, вот те раз».
«Может быть полить водой холодной?»-
Предложил Сергей. Махнув рукой,
Федя извинился очень скромно,
Попрощался и побрел домой.
«О такой экзотике мечтали?»-
Вдруг в тиши спросила Оля всех.
Тут все от души расхохотались,
Хоть и жалко парня. Смех и грех.
Да, в глухих селениях и центрах,
Быт, менталитет что-ли такой?
Россияне пьют, считают ценным.
Только в чем нужда? И толк какой?
Двадцать первый век, а нет дороги!
Техника в руках!.. Да нет мозгов…
Рассуждали, сидя на пороге,
Мужики про то, что мир таков.
Может есть какое-то решение?
Есть, конечно, да подумать лень.
В общем-то, почти без приключений
Первый провели Смирновы день.
Ночью снилась тряска на телеге,
Извиненья забулдыги Феди,
Необъятные луга, равнины,
Кони, овцы, дичь, кусты рябины.
Чуть рассвет забрежжил, все за дело,
Валя за сестрой пошла в коровник,
От волнения в ухе зазвенело,
Ведь взялась впервые за подойник.
Села к вымени коровы слева,
Тронула буренку очень робко,
Пеструю косыночку надела,
Тут хвостом немытым Зорька ловко
Прямо в глаз «доярке» угодила,
Словно кистью опытный художник,
Жижей все лицо ей окатила,
Ваксой так работает сапожник.
На доярку глянула корова,
Новую фигуру увидала,
В жизни не бывало с ней такого,
Выломав ворота, убежала.
Валя в шоке. Молока ни капли.
К зеркалу и подойти боится.
К раковине быстро подбежала,
Да ни капли в кране нет водицы.
***
Здесь вода бывает лишь в апреле,
Месячник воды тогда в деревне,
Выехать не сможешь три недели,
Тут разливу рады лишь деревья.
***
Валин макияж помог Смирнову
Так, что он икотой озошелся,
Снасти для рыбалки хвать и деру,
Струсил, думал в доме черт завелся.
Дети от испуга в писк и вопли,
Что есть сил, пустились к реке в воду.
А за ними черт в цветной бандане,
Мчится, растирая чем-то морду.
У реки узнали Валентину,
Посмеялись над супер-дояркой,
Когда та, купаясь в мутной тине,
Терла щеки, лоб банданой яркой.
Захотелось тут всем освежиться,
Побежали, где вода почище,
Но, увы, там уж толпа кружится,
Помогают сдвинуть тракторище.
Федя мужиков позвал немало,
Все за самогон хотят трудиться,
Выругались, вдруг загрохотало,
Тут уж «Бог велел» опохмелиться.
В круг собрались, словно у корыта,
И пошла такая веселуха,..
А серьезные дела забыты,
Вот еще экзотика - разруха.
Буйно она в селах процветает,
Труд крестьянский, как в средневековье;
Женщинам в селе одни страданья,
Детям в радость – лишь полей раздолье.
Кони есть. Им чужды звезды, море,
Книги и цивилизация,
В примитивной жизни разве горе?
То, что нет в домах канализации.
От такой экзотики Смирновы
Дальше шли по берегу реки,
Ведь они мечтали об улове,
Как-никак они же рыбаки.
Тишина, стрекозы лишь летают,
Место тихое, протока хороша,
Удочки закинули, мечтают:
«Для начала бы поймать ерша»…
Им рыбалка удалась на славу
Вот где удовольствие нашли!
Много наловили – это главное,
И домой счастливые пошли.
Там сосед сидел в удобном кресле,
Спрашивал столичные дела
У Натальи, та месила тесто,
Рыбаков с волнением ждала.
Рассмотрев улов, детей хвалила,
Сыновей послала за водой,
Остальные рыбу потрошили,
Отблагодарится труд ухой.
Все довольны, заняты работой,
И пирог уж скоро подойдет,
Федя же на все глядит с охотой,
Да свои вопросы задает.
«Я, конечно, дико извиняюсь,
Но на кой?.. Вам ,москвичам, дыра?
Ой! Грублю опять, с похмелья маюсь,
Не пойму, что это за игра?
Деньги есть, гуляйте в ресторане,
Хочешь цирк, или театр какой,
Неужель все это променяли
На деревню нашу – за покой?!
Видно я не понимаю что-то,
Вас вот городских хочу спросить…
А и здесь ведь можно заработать,
Надо только землю полюбить…»
Так, как русичи любить умеют,
Ни за крупные купюры и гроши,
Бескорыстно, беззаветно, нежно,
За высокий лишь полет души!
Федя пьян, а рассуждает трезво,
Хочет он землею дорожить,
Тянется к хорошему и верит
В то, что может тоже лучше жить.
Это в словарях толкуют людям,
Что экзотика – есть редкость, исключение.
А в селе, коль откровенны будем,
Нет и дня без пьяных приключений.
Как бы этим Федям протрезвиться!
Взять, да хорошенько призадуматься!
И тогда мечты о лучшей жизни,
Если постараться, точно сбудутся.
Что там Альпы, Амазонка, Вена,
Тропики Экватора – все чушь!
Захотят Смирновы непременно
Вновь в Поволжье, вновь в степную глушь!