Я зеваю учтиво, губ не тронет гримаса. Только дрогнули ноздри точёного носа.
Мастерица, как Гамлет, театрального пасса, точно знаю ответ, но не знаю вопроса.
Точно знаю зачем мне даришь чёрные розы и что хочешь сказать, да не скажешь ни слова.
Плачешь, Чёрный Пьеро? Лжешь. Нарисованы слёзы. Всё так глупо, так пресно, так старо, так не ново...
А поэт тянет рифму лишней каплей абсента, пианист рвёт по нотам на куски Рубенштейна.
В декадентных трущобах не найти декадента, только розы и скуку, только запах глинтвейна.
Через полчаса
Вторя мыслям поэта, пляшут тени по залу. Мим с лицом черно-белым соблазнил Коломбину...
Как же всё это скучно-нелепо. И старо. Зная всё, что случится, Вас, пожалуй, покину:
Вы зажжете мне звезды и погасите свечи, и расскажете сказку о своем идеале.
Заунывные фразы, очень глупые речи... А потом, непременно, будет роза в бокале.