Беру нечасто в руки балалайку,
Синоним русской пламенной души,
И всякий раз накатывает –
дай-ка,
Про ясный месяц, где несокрушим
Любой напастью гордый лик народа,
Потомка русых пращуров – славян,
Чей символ жив и будет,
и не продан,
И где матрёшки выводок румян…
Про звонкий шик бубенчика Валдая,
Сосну Мещеры, Нерли Покрова…
Где редко струны жалобно рыдают,
А чаще плещут удалью, сперва
Снеся личину с ярого вражины,
Коробит злыдня формы простота,
Где гонит в ночь коня дорогой длинной
Седой ямщик, живучий неспроста…
Про то, как вижу хаты и светлицы,
Луга и плёсы в мареве костров…
Читал и верю, лютый ворог злится,
А, значит, «жив курилка», но здоров…
Беру привычно тремоло, вибрато –
Всё помнят кисти, парно в унисон,
И лишь одна колеблется, приятно…
В аккорд из трёх особенно влюблён.