ангельские увечья в её просторных снах играют отблесками детства
и все полученные средства
для избавления от плоти и мерцаний истошного забвенья,
что отданы ей инфернальным порученьем
не принесут её обратно в отчий дом
и в вечности упрячется весь хром,
что укрепился в наших разумах послушным добровольцем.
о чём мечтать, когда понятно,
что все мечты мои иссушены сухим янтарным дымом блеклой смерти
и листья будут так же пьяно и раскованно плясать,
как пьяная девица у морского брега близь севильи,
что восхищается сервантесом и магией вина
и умный ветер из морокко
сыграет ощущение барокко,
нашёптывая в ухо ей мои истории,
пока я буду тихо спать возле астории,
ловя туманом тихий инцидент дождя,
где дважды два спасут меня.
где снова стены пишут о разлитых пропастях любви
где дремлют приведенья в сновиденческом капкане
где будешь очень тихо, очень нежно ты
в кривые унисоны уноситься в ванной
теперь я дам тебе свой нож,
и ты возьми, да вырежи всю ложь,
бесчинно отдыхающую
и жизнь мою вдыхающую,
невинно спящую
в моём прогнившем и червивом сердце.