из цикла новелл "Галенька". Деревня Мартюшино, 1951 год. Магазин в деревне "Синево"
Уходя на скотный двор, мать сказала:
- Галь, Галя, в магазин, Шурка говорит, апельсины привезли. Ты сходи к Шурке, купи себе апельсинчик…вон деньги в телогрейке, в кармане…три рубля стоит.
С моста в душный тёплый дом дохнуло холодом, запахом соломы, подтаявшего снега.
За хлопком двери поскакали по дому щелчки старых часов, расплылось урчание кошки, и слышно было, как мать, выйдя во двор, громко перекрикивается с кем-то, смеётся.
Галенька просыпалась…
… апельсин…
Быстро вынырнула из смятой горячей постели, побежала на кухоньку, где в печи, сбоку, дышали блины. Схватив верхний блин, она и ела в спешке, и одевалась, и пела тоненьким звенящим голоском:- На щёчке родинкаааааа, полумесицим брооовь…
В большом бесформенном, почти чёрном от сажи и грязи кармане телогрейки лежали две зеленоватые трёшки. Галя вынула руку…да… два денежных фантика...три рубля и три рубля.
Дверь в магазин распахнулась…на пороге стоял маленький человек в чёрном пальто и ладных валеночках с галошами. Из под красной полоски платка, повязанного под заячью шапку, блестели серые глаза..
- Ну, Галя, с добрым утречком. Чего тебе? - спросила Шурка.
- Теть Шур, дай апельсин. Галя замялась…- два: - и протянула две помятых бумажки.
Узловатые серые Шуркины пальцы водрузили на прилавок прямо перед веснушчатым носом два ослепительных оранжевых - оооой.
Галя шла по широкой белой, искристой дороге, счищая пальцами яркие шкурки и засовывая в рот большие прозрачные дольки.Шкурки плюхались в пушистый снег дорожной обочины. Апельсин быстро исчез, и Галя проворно сунула руку во второй карман, вынула апельсин,…а эти корки решила зарыть в снег…зарыла, обтёрла обветренные губы и застыла.
Навстречу ей шла мать. Шла, размахивая руками, как солдаты при марше, и так- же твёрдо наступая на дорогу, как будто примагничиваясь к нестойкой земле. Издалека уже громко окликала:
- Эй, Галя, ты стой.
Поравнялась, усмехнулась
- Игнат Маркович говорит, у меня коровы, как лошади в цирке, какая ты, ТАнюшк, молодец, ты… вместе в магазин пойдём, апельсин-то купила?
- Да, -сказала Галенька и зашагала, почти побежала, еле успевая за матерью.
Мать наговорилась с Шуркой, пока в магазине не было народа, взяла бутылку пахнущего одуряюще сладостно и сытно подсолнечного масла, бечевку, кусок тёмно-жёлтого мыла и
- Три восемьдесят.
- И Гале, вон, апельсин дай ещё…
- Таньк, да она только што два купила…
Мать посмотрела на Галю, на Шурку и тихо повторила,-Дай…давай, ну…
День морозен и ярок. Полем бежит волна искр, сыплет в глаза, не даёт увидеть, что за белизной, а там, у дороги, заячий след, да не один - петли, ямки да полосы, полосы…
Галенька держала мать за руку, а в другой руке несла апельсин, пальцы замёрзли и покраснели.
О чём мать говорила, Галенька и не помнит, вроде всё и хорошо.
Дома как дома. Из печи вынули яблочник – румяную толчёную картошку, сверху которой розоватой корочкой припеклась сметана.
Пили чай.
Наутро приехали с дровами, и мальчишки собрались у двора смотреть, как взрослые управляются с грузными сырыми берёзовыми брёвнами.
- Копылиха, рыжий чёрт, чё пялишься, ты царапаться-то брось, а то взгреем-крикнул Федька- мудик и убежал, боялся.
Катались с горы в Поддувало на санках…окатываясь шумной руганью матери, грелись всей стайкой на печке.
...апельсин лежал на подоконнике…