Не знаешь опять, с какой стороны подступиться,
Как будто внутри под ребрами мечется птица,
Не старый еще, но вовсе уже не за тридцать.
Себя под уздцы - желание, как кобылица,
И норов крутой.
А где-то есть дом и женское теплое тело,
И утренний кофе под кухонный звон тарелок.
Там вишня у окон давно на компот созрела,
До прошлых обид почти никакого нет дела,
Но ты там - никто.
А нынче с тобой грустит и простыла погода,
И листья берез на ветках, как ложечки меда.
Вцепиться в меня тебе до озноба охота,
Но страшно робеешь, чего не бывало сроду.
Все, кажется, зря.
Разорвана жизнь - цепочка в руке серебрится,
В разрозненных бусах умножены взгляды и лица,
Под утро опять запретное, сладкое снится,
Чуть рот приоткрыт и родинка пряной корицы
В тонах сентября.