Снежный пёс.
( по одноимённому рассказу А. Никольской)
*Он*
Я помню всё. В ту зиму было много снега,
Дома сутулились под весом белых глыб;
Подобны облику глубинных мрачных рыб,
Обломки туч заполоняли море неба;
Ломался наст под каблуками у прохожих,
Тарелка солнца выдавала грязный свет;
Сползали дни - всё по наклонной да в кювет,
Все, как один, до невозможности, похожи;
Роились мысли с хаотичностью снежинок,
Сквозь щели рам сочился низкий голос вьюг;
И на полу от старой лампы бледный круг...
Я помню всё. Я там живу - наполовину.
В тот день зима наш город тешила покоем,
Творожным кремом снег срывался с облаков,
Ложась на лёд небрежно сделанных катков...
А нас, по-прежнему, в квартире было двое.
Она смотрела из окна на мир набросков,
Нечётких линий в искажении стекла;
Я тайну знал: давно не смотрит в зеркала
Та, что стоит спиной. Немодно и неброско
Сидело платье на её прозрачном теле,
Открыв дрожащие ключицы без прикрас,
Но так сливалось с глубиною синих глаз,
Что я погиб. Белели простыни постели...
*Она*
Ты посмотри... вон там, под согнутым кустом...
Два уголька на белоснежном покрывале...
Какое чудо! Снежный пёс! Вильнул хвостом...
А взгляд - потухший и исполненный печали...
Он, видно, голоден... Взгляни, какой худой...
Под полотенцем есть ещё краюшка хлеба...
Не прогоняй... Пусть остаётся... Но постой,
Он не видение, ответь? Он быль иль небыль?..
Скажи, возможно ли такое - белый пёс?..
Ну, хоть бы пятнышко! Но нет... Он слился с миром...
Ты улыбаешься?.. Опять ты не всерьёз!..
Всё, верно, свет и холод крошечной квартиры...
И мне привиделось... Но нет же! Он живой!
У привидений не бывает тёплых взглядов...
Но, знаешь, чувство: он явился к нам с тобой
С какой-то целью и до смерти будет рядом...
*Он*
Она твердила в странном приступе испуга,
Слепой восторженности, нервной суеты,
Срывая связки тона дивной красоты
До непонятных скрежетаний, словно вьюга
Больными пальцами выкручивала горло,
Связав в непрочные жгуты гортанный нерв,
И с равнодушием холодных лютых стерв
Душила голос. Даже этого не стёрла
Злодейка-память через дни и через годы...
А во дворе сливался с белым Снежный пёс -
Печальный дог, большой, нелепый альбинос,
Изгой для всей своей солиднейшей породы.
Мне было страшно. В той последней корке хлеба
Таилась жизнь среди лишений страшных дней;
Но Её взгляд, моляще-стонущий, больней
Впивался в грудь. А за окном синело небо
Оттенком глаз.И нищету связав цепями,
Сжимая хлеб рукой вспотевшей, точно вор,
Я, наплевав на всё, в чём был, сбежал во двор,
Где мёрз под ржавыми кривыми фонарями
Незваный гость, сравнимый разве что с сугробом.
Не шевельнулся. Только там, в глубинах глаз,
Мелькнуло то, что заставляет и сейчас
Жить, несмотря на боль и думая о многом.
Я не настаивал. Оставив хлеб у лапы,
Подался прочь. Глаза травила белизна.
Ступал и знал: Она стояла у окна,
Смотрела вдаль. Я это чувствовал... и плакал.
Скупые слёзы рукавом смахнул небрежно,
Замкнулась цепь души на строгий позитив.
Глубокий вдох, и дверь в подъезд рывком открыв,
Пошёл наверх, где смотрит в "сумрак" белоснежный
Та, для которой каждый миг мог стать последним,
Чей график жизни был расписан по часам;
Стоял в дверях. А у Неё по волосам
Струился свет, и пахло морем - тёплым, летним...
*Она*
Что ты молчишь?.. Он отказался от еды?
Не успокаивай меня, я знаю точно,
Что это знак Хозяйки мрака, знак Беды -
Она придёт за мной... и скоро... снежной ночью...
Тот пёс - посланник... И покуда он со мной,
Мне жить написано... Что дальше? Неизвестность...
Что? Не голодный?.. Нет... Неправда! Он - больной...
Его душа уже на лестнице небесной...
Я знаю... Знаю... Он - песочные часы...
Зловещий маятник бездонного колодца...
Он как Маат напротив Сердца... И весы
Пока не тронет - там, в груди, неслышно бьётся...
Зима не зря балует снегом в этот год...
Весна далёкая, пожалуй, будет слёзной...
Тот Снежный пёс... Ты знаешь... Скоро он умрёт...
А после - я... Погасим свет... и включим звёзды...
*Он*
Я плохо спал. Глумилась ночь. Сменялись слайды.
То жар, то холод, то кружащий липкий страх;
Четыре двадцать на заклеенных часах,
А в голове Зима мелодиями Гайдна.
В последних днях никчемно прожитого года
Витает спазмами фатальный аромат;
Но почему так ломит мозг, что виноват
Я в безысходности?! Сегодня непогода...
Но остановит этот вой меня едва ли,
Мои картины не помогут ей дышать;
Искусство - вечно, только Смерть вольна решать:
Забрать чужих иль тех, кто сердцем вдохновляли.
Тихонько спит. Как полюбил Её - не помню,
Мгновенье, вспышка, фейерверк - и я погиб;
На память знаю каждый локон и изгиб,
Мельчайший штрих на нежной крошечной ладони.
Она всегда была с фарфоровым здоровьем,
Зимою треснула тончайшая эмаль;
Поправив, сползшую с плеча небрежно, шаль,
На две минуты задержался в изголовье.
Тщедушный Ангел, что держал меня за руку,
Превозмогая адский скрежет нищеты,
Молчащей бедности, вдруг рухнул с высоты
В горящий снег, несущий страхи, боль и муку.
Я всё писал, ведомый ввысь Её улыбкой,
Взамен вручая лишь искусства чёрствый хлеб,
Но мир безжалостен, коварен и свиреп,
Любовь и счастье - так хрустально-хрупко-зыбки.
Она жила не для себя - моим простором,
Оберегая от потери лёгких крыл,
И я внимал Её словам. И я творил!
Не зная жалоб, сцен, вопросов и укоров.
И в жалкой комнате под грязным лунным светом
Она была ещё прекрасней и милей;
И накануне новогодних светлых дней
Я вспомнил всё о нас: с закатов до рассветов...
*Она*
Ну, не хватает денег... Это не беда...
А чёрствый хлеб... Да он приятен звонким хрустом...
Что ты сказал?.. Пойти матросом на суда?!
Вот это глупости!.. Ты нужен для искусства...
Зачем размениваться? Знаешь, ты твори...
И скоро мир к твоим ногам сорвётся с неба...
Пойди-ка, глупый, лучше чая завари...
И одевайся... Побежим гулять по снегу...
Налепим тысячу смешных снеговиков...
Да спрячь поглубже свои сумрачные мысли...
Ну, нет богатства у влюблённых дураков...
И путь к нему для нас с тобою не написан...
Но разве нет богатства в нашем беге дней?..
Миллионеры мы, что просто полюбили...
И в красном свитере ты, знаешь, мне милей,
Чем в ярко-алом дорогом автомобиле...
Идём же, глупый... Нам остался только час...
Ты обещал друзьям подборку декораций...
И не грусти... Весна и солнце есть у нас...
Есть я и ты... Поверь, не нужно огорчаться...
*Он*
Воспоминания... Вчера, сегодня, завтра.
От них не скрыться даже между хладных звёзд.
Я всё стоял. Бессильной глыбой. Словно вмёрз.
Лелеял ложь, а изнутри - душила правда.
Она больна. И к излечению дорога -
Непроторённый путь в раскладе зимних стуж;
Но я не гений, не творец - мужчина, муж!
...Стряхнув печали пелену, шагнул к порогу.
К чему слова?! Её не вылечить искусством!
Здоровье деньги цепко взяли в оборот;
Мой день тогда зашёлся в поисках работ,
Но вот в карманах, как и раньше, было пусто.
Норд-ост крепчал, голодным волком выла вьюга,
Зима открыла вход в смертельный балаган;
Меня окликнули. Колосс - не великан!
И руку сунул - без брезгливости, как другу.
Я и теперь вопрос припомню, слово в слово:
"Подзаработать хочешь? Нет, не обману!",
И дальше - сумма. Лёгкий шок, иду ко дну!
А он: "Ты крепкий. Вряд ли мне найти такого".
Горланит порт. На "китобое" - суматоха.
Отгруз на грани. Послезавтра - новый курс.
А капитан по-новой: "Парень, ты не трус!
Нелёгкий труд, но заработаешь неплохо!"
И закружилась карусель тяжёлых бочек,
Напарник с шумом выдыхал гортанный пар;
Мороз крепчал, а мне казалось - льётся жар
По сухожилиям и мышцам. Дело к ночи
Уже катилось. Шторм поднялся до предела,
Разгрузка двигалась к законному концу.
С последней бочкой. Шаг. Но ветер по лицу.
Напарник выпустил... Всё - боль. И потемнело.
... Я шёл домой, в руках с кровавыми бинтами
Сжимая куль как драгоценный редкий клад:
Еду, лекарства, скатерть, свечи - всё подряд
Брал в магазине. Всё, что раньше было снами...
*Она*
Ты что-то поздно... Засиделся до луны...
Мария Санта... Твои пальцы... Сколько крови!..
А вот глаза бескрайней радости полны...
Ты в первый раз за много дней не хмуришь брови...
Не понимаю... В голове сплошной туман...
Да прекрати ты улыбаться в самом деле!..
Тебе прилечь... Сюда... На старенький диван...
Что покрывалом с медвежатами застелен...
Что говорю?! Прости... несу какой-то бред...
И ты - невнятно... Словно мы неандертальцы...
Какой же страшный на бинтах кровавый след!
А как же творчество?! О, Боже, твои пальцы!!!
Что значит - брось?! Ты так спокоен... Заживут?..
Зачем богатство, если ты творить не сможешь?!
Твоя душа в деньгах отыщет ли приют?..
И я не сделаюсь сильнее и моложе...
Я не дрожу... Всё показалось... Тусклый свет...
Ты подойди ко мне, пожалуйста, поближе...
И никого дороже в жизни этой нет...
Один лишь ты... И только ты... Ты - есть! Ты слышишь?!
*Он*
Она всё плакала. А я стоял и думал
О том, как мало часто просит человек -
Живое, тёплое дрожанье тонких век
Вмиг оживит давно расстроенные струны.
Не успокаивал. И стены оживали,
В себя вбирая тлен прогнивших серых рам,
А в нас самих - зарубцевался рваный шрам
От нестерильных ржавых скальпелей печали.
И воротник пальто сжимая кулачками,
Боясь, как будто, что исчезнет всё, как сон,
Она дрожала. С этой дрожью в унисон
Дышала жизнь, вгрызаясь в ночь Её зрачками.
Стояли долго. А потом, с последним всхлипом,
Ушла беда, и не включая верхний свет,
Я пригласил Её на праздничный обед
В резной беседке под задумчивою липой.
Она смеялась. Граммофон скрипел несносно,
Горели свечи апельсиновым огнём,
Сеть разговоров выплеталась "ни о чём",
И всё казалось до наивности невзрослым.
Те два часа нам превратили руки в крылья,
От ощущения реальности был пьян;
Резной беседкой был нам старенький диван,
А солнцем - лампа... И счастливое бессилье.
Но утро снова разразилось снегопадом,
Покрылись панцирем морские берега;
Она не встала больше... Корчилась пурга,
Вливая в сердце безысходность редким ядом.
Тянулись дни. Она слабела поминутно.
Нахмурив брови, врач вздыхал себе в усы.
А за окном минуты стягивал в часы
Бродячий пёс. Мне это время слишком смутно
Мелькает в памяти обрывочным виденьем,
Но чётко помню только просьбу, лишь одну:
Я каждый вечер подносил Её к окну,
Где Снежный пёс лежал недвижимою тенью...
*Она*
Ты всё молчишь... И уже вечность не творил...
Не пахнет красками и нет на пальцах глины...
Как жаль, что мне тебя ругать не хватит сил...
Но я сержусь... И не смотри вот так - невинно...
Как твои руки?.. Это правда?! Не болят?..
Тогда вперёд... Не надевай оков на Музу...
Как ты не видишь: уже много дней подряд
Она висит на потолке ненужным грузом...
Давай... Зови! Пускай спускается с небес...
Вдохни в неё надежду творческим потоком...
Да... Как там пёс?.. На прежнем месте? Не исчез?
Совсем не ест? Ему так плохо... Очень плохо...
Я попрошу... Ты отнеси меня к окну...
Лишь посмотреть... Мне это надо... Правда, надо...
И заодно - одним глазочком на луну
Сквозь нескончаемые пляски снегопада...
*Он*
Настал тот день, когда собака не вернулась;
Мела пурга. Я обходил не первый двор -
Кругом безмолвный, белой скатертью, простор
И чувство: жизнь вокруг петлёю затянулась.
Входная дверь покой приветствовала скрипом,
С кровати низкой - еле слышный голосок
Ударил мощно децибелами в висок
И отразился в сердце воем, криком, хрипом.
Вложил в ладони три блестящих апельсина;
А страх кружился, набирая высоту, -
Она смотрела через боль и пустоту
Куда-то вдаль. И так была сейчас красива...
*Она*
Привет... Ты здесь... Я задремала на чуть-чуть...
Опять метёт? А где ты был?.. Почти что восемь...
А смотришь так, как будто хочешь обмануть...
И заготовлены ответы на вопросы...
За апельсинами ходил?.. Зачем в пургу?..
Я знаю... Помнишь, что в их вкусе вижу лето...
Конечно, съем... Слегка попозже... Сберегу
Три чудных солнца до последнего рассвета...
Скажи... А правда - двор отныне слишком пуст?..
Пропал наш пёс?.. Я это чувствую... Ответь мне...
Всё замело?.. Но я послушаю хоть хруст
Шагов тревожных приближающейся смерти...
*Он*
Я лгал, как мог. Она в неверии заснула.
Был беспокойным этот долгий страшный сон:
То бил озноб, то жар сжигал со всех сторон;
Из под полов могильным холодом тянуло.
Порой, вскипая, заходилась в диком крике
С одной лишь фразою короткой: "Белый пёс!"
Поутру доктор весть печальную принёс,
Что Ей не выбраться в сознание. Как блики
Зари декабрьской исчезли, в час обеда,
Она отправилась в лекарственные сны
Своей несбыточной придуманной весны,
А я пошёл за Снежным псом по вьюги следу.
Всё улеглось, и непогода впала в кому.
Болели руки до иголок в мышцах скул.
Тоской тошнило. Разум бился и тонул
В болотах троп, ведущих взгляд от дома к дому.
Саднила мысль: что я отвечу Той, что спросит
О зимнем госте - слишком слабо, но всерьёз?!
Откуда взялся он - проклятый Снежный пёс?!!
И где его вторые сутки, к чёрту, носит?!!
Спустился вечер на пустынные дорожки,
Моя надежда превратилась в голый ноль;
И вдруг - фигура. В нос ударил алкоголь.
Глаза наладили картину понемножку.
Соседский дворник, покачнувшись, буркнул басом,
Что горло сохнет, промочить - и можно в рай.
Полез в карманы. Только мелочь. Забирай!
Опять бормочет. Не про пса ли это часом?
И он поведал, выжимая нотки горя:
Один лишь друг ему был верен, предан, мил -
Огромный дог, да вот сегодня схоронил,
А помянуть такого друга каждый волен.
...Опять шёл снег. Тягучим клеем шли минуты.
Под фонарём грустил о чём-то снеговик;
Я всё сидел. И кинофильмом - краткий миг
Ушедших дней. Воспоминаний светлых путы...
*Она*
Я так люблю, когда искрится первый снег...
Он словно впитывает горе и ненастье...
Тропою снежной входит в детство человек,
Где нет ни бед, ни зла, а только вера в счастье...
В морозный вечер понимаешь - всё же есть
Чертоги Снежной Королевы... И не поздно
Поверить в сказки... В то, что детство где-то здесь...
И что снежинки (...вы не знали?..) - это звёзды...
Они спускаются с небес для тех, кто ждёт
Годами поезд на заснеженном перроне...
Мы все уйдём... когда наступит свой черёд...
Но нас за снежной пеленой никто не тронет...
Зима прекрасна белизной кристальных льдов...
В них нескончаемая бездна отражений...
Я так люблю, когда усталость вечеров
Качает снежно-невесомое круженье...
*Он*
Когда очнулся, было девять без минуты.
Пустынно. Зябко. Ни одной живой души.
Надежда выдала мне жалкие гроши
Скупой фантазией среди душевной смуты.
А на меня смотрел стеклянным мёртвым взором
Всё тот же белый бездыханный снеговик,
Тогда, наверное, в сознании возник
Неясный образ на заснеженных просторах.
Мгновенным отблеском туманного рассудка
Возникло светлое решение. Потом
Зашевелились пальцы, скованные льдом,
Рванулось сердце - одержимо, дерзко, чутко...
...Исчезла ночь. Холодный день крутил рулетку.
Сочился ветер, занавеску теребя;
В безмолвный вечер вдруг Она пришла в себя,
Открыв случайно удушающую клетку.
Не понимая смысла резкой перемены,
Я говорил с Ней о надеждах вновь и вновь;
Но только доктор в этот раз не хмурил бровь,
Лишь мерил взглядом неокрашенные стены.
А, уходя, шепнул на ухо виновато:
"Перед кончиной боль уходит. Так всегда.
...Чуть больше суток... Не ходите никуда.
Дойдите с Ней к её последнему закату."
Я понял всё. Хотелось броситься наружу.
Орать до рвоты, рвать и резать белый свет, -
Он завтра будет, а Она - погибнет! Нет!!!
Ему - весна, а Ей - навечно лютость стужи!
Горел огнём. Сжимал израненные руки.
Бурлила кровь в сосудах яростной волной.
А за моей, струной натянутой, спиной
Смеялась Та, с кем был я в шаге до разлуки.
Тот слабый смех меня тряхнул великой силой,
Сглотнув комок, я повернулся и спросил:
"Мне показалось? Ты просила апельсин?"
Она кивнула. И дыханье подкосилось...
*Она*
Ой, ну какой ты... Замечтался... Вот чудной...
Да... Я оранжевое солнце попросила...
А знаешь... Чувство - точно беды стороной...
Отсюда... Прочь... И за спиной - проснулись силы...
Скажи... На улице всё тот же карнавал -
Метельно-снежных невесомых белых граций?..
Кристален мир... А, значит, всё же не настал
Тот самый день, что нам пророчит - попрощаться...
В твоих глазах мелькают тени... Не грусти...
Мы - глубина... Нам путь не писан там, где мелко...
Конечно, ночь... Но ты не мог бы отнести
Меня к окошку... Я взгляну... хотя бы мельком...
Смотри, он там... Ты говоришь, - вчера поел?..
Он выздоравливает... Вижу... Взгляд играет...
И шерсть блестит... Он, как и прежде, слишком бел...
Но белизна светлей и ярче... Оживает!..
Какое счастье - наблюдать полёт зимы...
Идти дорогою, обратной горькой тризне...
Не нужно больше... Лишь бы только были мы...
И за окном - посланник снежный новой жизни...
*Он*
Она не плакала. А губы всё шептали,
В молитву складывая тихие слова;
И от усталости клонилась голова
Мне на плечо. В безмолвном таинстве печали
Кружился снег прозрачных дум калейдоскопом,
Белел скамейки покосившийся скелет;
Под фонарём, лакая зыбкий бледный свет,
Свернулся пёс. Над нескончаемым потоком
Погибших звёзд, летящих к смерти снегопадом
Сквозь ослепительно дрожащий млечный путь,
Плыла луна. Настало время - отдохнуть
От суеты. И ничего уже не надо.
Пусть будет только этой комнаты промозглость,
В стекляшках склеенных часов неслышный бег,
Три апельсина, бесконечный тихий снег,
Её улыбка... И уверенность, что поздно
Не может быть, когда ещё течёт в ладони,
Почти недвижимой, чуть слышной струйкой кровь,
Когда за миг до смерти есть ещё любовь
Последним поездом на жизненном перроне.
Я что-то думал, на руках своих качая
Снежинкой лёгкой Ту, в ком было через край
Дыханий жизни на пути в небесный рай
К неиссякаемости дней под сенью мая.
Она заснула. Проскакал небесный рыцарь
Под алым знаменем проигранной зари;
В одно мгновение потухли фонари
На всей земле. В бездушном воздухе зависли
Обрывки хлопьев, позабыв про притяженье;
Надев пальто, почти не чуя ватных ног,
Я вышел прочь, во двор, где спал огромный дог -
Моё последнее безмолвное творенье.
Ладонь несбыточной надеждой грела стека;
В глазах рябиновых проснулся новый день.
Подправил ухо... И на снег упала тень
Молчащих - Пса и Ледяного Человека...
*Она*
Когда над миром хороводит снегопад...
( Теперь я знаю... Точно знаю... Ты послушай...)
Не звёзды-странницы потухшие летят...
А это к вам с небес нисходят чьи-то души...
В них не увидеть глубины любимых глаз...
И не услышать стука трепетного сердца...
Но им так хочется лишь раз... всего лишь раз...
Упасть на тёплое плечо и отогреться...
В переплетениях узорных балерин
Таится смертью не измученная память...
И человек в своём пространстве не один,
Покуда снег... Покуда души рядом с нами...
Открой окно... Послушай снега тишину...
Пройди свой путь до струн небесного причала...
Раскрой ладонь... Поймай снежинку... Хоть одну...
А вдруг она тебя сквозь сотни лиц искала?..
Порхает снег... Кружатся дни календаря...
Живи и помни... Просто верь... Смотри и слушай...
Как шепчет снег в последних сутках декабря...
Как улыбаются заснеженные души...
*Он*
Проходят годы в искривлениях столетий,
За каждой осенью опять спешит зима,
Мелееют реки, где-то строятся дома,
Стареют люди. Жизнь идёт, а солнце светит.
Никто не знает сколько выдала ступеней
До поднебесья златокудрая судьба,
Которой чужды и молитва, и мольба,
И редкий шанс на выпадение спасений.
Кому-то скрыться от начертанного свитка
Не суждено - пронзает спину острый меч,
Перерезая нить любви, улыбок, встреч...
Коль быль рождён, - теперь умри, и будем квиты.
Но вот у каждого есть право: вдох последний
Потратить искреннею верой на мечту,
Изгнав из бездны боли тлен и темноту,
Сменить мороз на день пусть призрачный, но летний.
Сломайте всё! Стереотипы, страхи, слёзы;
И, погасив в себе навечно тёплый свет,
Отдайте всё тому, кого почти что нет
На этом свете. Пусть обманчивые грёзы
Переполняют грудь бездонной вспышкой счастья,
Ложатся хлопьями надежды на карниз,
Чтобы не знал никто, что скоро "Верх" и "Низ"
Гудком беззвучным вас заставят попрощаться.
Продлите жизнь на день, на час ли, на минуту,
Не ставьте точку. Призадумайтесь всерьёз:
Любовь и вера - это вечный Снежный пёс,
Который нужен днями "зимними" кому-то.
Сквозь круговерть дальнейших суетных вращений,
В которых часто не заметна красота,
Вам будет помниться угасшая мечта,
Души и сердца незабытый светлый гений.
... Насколько много нам для счастья, люди, надо? -
В тот год нашёлся вдруг ответ на мой вопрос:
Три апельсина, за окошком - Снежный пёс,
Её улыбка... И молчанье снегопада...
______________________________________