В кабинете диспансерного врача.
В длинном коридоре районной поликлиники много людей: какой-то коллектив пришёл «закрыть» ежегодный профосмотр. Люди сидят, стоят, беседуют, читают, рассматривают плакаты «Санпросвета» на стенах… ждут приёма врача. В кабинет заходят по одному. Выходят без недовольства, многие с улыбкой: «Первый доктор, - говорят, - за сегодня выслушал меня и посмотрел внимательно».
Вдруг спокойствие очереди нарушили двое. Как сына - школьника элегантная дамочка тащила за собой бледного, вялого мужчину. На её фоне он выглядел моложавым старичком, хотя обоим было чуть за пятьдесят.
- Наша медицина в своём репертуаре, – громко сообщила дама сидящим в очереди. – Муж уже еле ноги таскает, а им хоть бы что! Вы извините, товарищи, но он не высидит очереди. К тому же он был здесь недавно. Прошу Вас пропустить нас! – почти ультимативно заявила она. - Уверена, что это ненадолго.
Энергичная мадам ещё что-то бурчала, но все понимали, что с ней лучше не связываться. Их пропустили.
Сергей Иванович работал учителем физики. Ещё недавно в школе и на улице девчонки строили ему глазки. А в последнее время он так сдал, что даже ровесницы стали уступать место в транспорте. Когда речь заходила о здоровье, он всегда отшучивался: «Много буду знать, скоро состарюсь». Жена «пилила» его последнее время, отправляя в поликлинику, но у него не было ни времени, ни желания сидеть часами в очередях к «безучастным незнакомцам», как он называл врачей.
Как-то после уроков его подруга «математичка» в разговоре напомнила о докторе, у которой в прошлом году, как обычно, во время школьных каникул, они проходили диспансеризацию:
- Помнишь, такая внимательная барышня – терапевт нас смотрела? Проверяла, будто в космос готовила… Сходи к ней. Уверена, что примет тебя: не откажет такому красавцу.
Он сделал вид, что задумался, и, быстро потрепав обеими руками склонённую голову, ответил, улыбаясь:
- Конечно, вспомнил. Она даже домой мне звонила после диспансеризации. Говорила, что в анализе крови низкий гемоглобин, просила сходить к участковому врачу, дообследоваться и получить рекомендации.
- А потом?
- А… - Сергей махнул рукой, - как говорят наши оболтусы, «забил».
В тот день у него не было уроков. Утром жена взяла его за руку и строго заявила: «Не идёшь сам – поведу тебя я!» И он сдался.
Они вошли в кабинет вдвоём. Фикусы на подоконнике, книги и кипы бумаг в шкафу, врач и медсестра за своими столами. Никакой суеты.
Сергей еле шёл, направляя свой безучастный взгляд то на врача, то в окно. Супруга повторила отрепетированное перед очередью недовольство и замолчала, шумно сев на свободный стул.
Доктор вспомнила школьного учителя: высокого, стройного, с усиками как у Пуаро, вьющимися тёмными волосами. Но сегодня у него был вид тяжело больного: землистого цвета кожа, безучастный взгляд, вялая речь.
– Мы у Вас проходили медосмотр в том году, - тихо и неторопливо начал Сергей. – Вы ещё звонили мне потом по поводу анализа. Но я так и не выбрался к врачу. А сейчас слабость стала нарастать… всё время сонное состояние… ходить стал медленнее…жена вот настояла, чтобы я к Вам пришёл.
Он напомнил свою фамилию, и доктор стала что-то искать в ворохе бумаг в шкафу.
- Неужели я что-то пропустила? - думала она, но, найдя карту, вздохнула, читая про себя: «…позвонила по телефону… проведена беседа… рекомендовано пройти…».
Теоретически диспансерный врач не должен заниматься наблюдением и лечением пациентов: это работа врачей участковых. Но к ней нередко возвращались за советом или помощью, потому что она никого «не футболила», никому не отказывала. Из-за своей сердобольности и ответственности, любви к профессии и к людям.
Несмотря на то, что лаборатория уже закрылась, анализ крови взяли. «По cito», как говорят врачи, то есть срочно. Доктор ужаснулась: гемоглобин – 65(!)
(* норма у муж. - 130 - 160 г/л)
И всё закрутилось…
Сергея госпитализировали по «Скорой». Жена, смиренно наблюдавшая за происходящим, уехала с ним.
…Каково было приятное удивление терапевта, когда через три недели бодрый, подтянутый, весёлый, интересный, молодой, он пришёл к ней с цветами. К всеобщей радости, у учителя не было онкологии: оказалось, что его тяжёлая анемия постепенно развилась на фоне кровоточащих геморроидальных узлов и эрозий тела желудка. «Слава Богу, справились…- радостно сообщил Сергей врачу. - Спасибо Вам! Теперь я понял, зачем мне диспансеризация!».
Репортаж можно было на этом закончить. Но я продолжу.
Ответ на вопрос: «Что для человека самое важное?» прост: «Здоровье своё и близких». Но у нас к нему относятся наплевательски, обвиняя, часто не по делу, отечественную медицину и её врачей во всех грехах.
Сергей понял, зачем ему диспансеризация, пройдя почти годовой путь от ничего не значащего изменения в анализе крови до тяжёлой анемии. Не выполнив рекомендации врача, он дошёл до больничной койки, чудом избежав операции.
И диспансеризация, и наплевательское отношение к совету внимательного терапевта, и небрежность к своему здоровью – всё было оплачено государством. В противном случае подобная безответственность к себе дорого бы обошлась нашему герою.
Опубликовано в "Медицинской газете" №69 от 19 сентября 2012 года
http://www.mgzt.ru/article/3023/