что-то во мне живет и ноет и давит на жалость
ремень дихлофос и йод – оно от этого только приумножалось
теперь не углами-чуланами – норовит по ковровой, а противоядие - как и допинг – всего лишь слово
проговорить его силюсь речитативом – выходит почти что матерно – не красиво
и в общем не читаемо/не печатно
затея моя провальная изначально
начальником мира не быть – попробую капитаном жизни
возможно – своей
но южные течения так изменчивы и капризны порой: сказали что лоцмана найти не просто в данное время суток
а тот который при памяти – железно бухает.
сука
а мне то нельзя – я зафрахтован и гильотиною неустойка
завидую стиснув зубы животному, что безязычно мычит у стойки
(вернемся обратно в порт – по всем кабакам полы промету клешами, матросы мои со всеми стрингами поделятся барышами)
ночные огни зажгли и на клотике тоже ярко
у штурмана сонный вид и за ухом маркер – маршрут не обычен
но все же – и наш экипаж не промах:
мы меряем не узлами а махами
и наш импеданс не исчислить в омах
погода свежеет – идём под ушастым спином. за лоцманом спился боцман, свисток проглотил. скотина:
теперь от каждого крена храпит и пускает трели; немеет перо руля когда по килю скребутся мели
походу прошли босфор, мигает маяк истамбула. забились со шкипером и нырнули на спор – здесь черное и не страшны ни спрут ни акула. прыгали с нижней реи – на верхней шатко и стрёмно. пока летел – забыл как по морскому называются толстые бревна что вверх из палубы
на пару саженей сделал) – глотнули рома – вспомнил что мачты – разлили еще
только не мало бы
всех отпустил на берег – бухаем вахтой, со мной попугай и кок - он тоже хотел по девкам но в шлюпку спуститься не смог. кончился ром и дублоны, загнали лаг, астролябию и лишились секстанта – херес мешаем с мадерой, попугай упился и спит на вантах
кок предлагает рубить концы, к дьяволу все якоря и тали
мы отплываем теперь же
– нас заждались берега италий