- Вино, хозяин, пахнет вишней...
А вкус… попробуй откажись!
Смотри, оно как будто дышит
И от волнения дрожит;
С таким вином совсем нелишне, -
Сказал земляк мой, друг давнишний, -
Пофилософствовать за жизнь.
- Кто молвит: жизнь проходит мимо,
Тот иль неправ, иль просто врет, -
Напротив: жизнь неумолимо,
К закату каждого ведет -
Ведь в том она неудержима;
Отбыл в ней срок необходимый –
И получи за все расчет.
Сыграл аккорд - и канул в Лету.
Твой каждый след ушедших лет
Укроет пыль пушистым пледом -
И вроде был он, вроде нет.
Туда ж - и память вскоре следом.
Из внуков, может, кто-то, где-то,
Когда-то вспомнит: был и дед.
Однажды в день обыкновенный,
Струну дыханья отпустив,
Размытой взвесью акварели,
Последней парой грустных рифм,
Едва заметной, легкой тенью
Очередное поколенье
Мазком истории - в архив.
Сметет прогресс с архивных полок
Застойных лет тончайший срез,
И лишь какой-нибудь историк,
К нему проявит интерес;
Иль бородатый археолог
Найдет вдруг черепа осколок
И с грустью скажет:
- Бедный Йорик!
Пришел, отметился – исчез.
Злой рок, как ластик беспристрастный,
Сотрет черты былой страны,
На миг лишь вспыхнет точкой красной -
И растворится в царстве тьмы.
И нет ее, и все напрасно.
Но что, мой друг, всего ужасней,
А не напрасно ль жили мы?
- Тут сделай паузу, философ,
Останови плетенье слов, -
Подкину несколько вопросов
На чашу мудрости весов.
Мудрец, скажи, а где ж твой посох?
И почему не ходишь босым?
Нет бороды и нет усов?
Я соглашусь с тобой, конечно,
Но лишь в одном: пусть наша жизнь
И коротка, и быстротечна -
Все вроде верно изложил, -
Однако, то, что сходим в вечность
Бесследно - это, друг сердечный,
Уж извини, - на чашах лжи.
И про «напрасно» - бред ослицы,
Чушь без размеров и границ.
Та жизнь – совсем не небылица,
А злато прожитых страниц,
Как ни трудись – не откреститься.
Про это пишут летописцы,
И я, твой друг, средь этих лиц.
И на страницах этих - пики
Таких родных Гиссарских гор,
Каналы, реки и арыки,
Холмы, сады, полей простор...
Еще скворцов индийских крики
И то, к чему с тобой привыкли, -
Топчан, тутовник, общий двор…
И тут - как птицей встрепенулись, -
Картинки, выстроившись в лес,
Зашевелились, развернулись -
И тотчас мне наперерез;
А на картинках - детство, юность, -
Меня нагнали, улыбнулись
И приподняли до небес.
Я, бросив взгляд оттуда, сверху,
С вершин небесной высоты,
Увидел, словно зоркий беркут,
Под пылью четкие следы.
В ушедший мир открылась дверка,
И предо мной как на поверку -
Все то, что знаем я и ты.
Коснись меня, тот мир отлично,
Родился вроде не вчера,
Я описал и возвеличил
Давно и выдал на-гора,
Причем, уже до неприличья,
Но... как всегда, лишь ограничусь
Детьми из нашего двора.
На первый взгляд, простые дети -
Имен не стану называть, -
Каких полно на белом свете,
Но кто б тогда мог предсказать,
Кем станут вскоре эти дети.
Теперь же я, спасибо «сети»,
Могу свободно рассказать.
Поэт, художник и писатель,
Строитель, сварщик, инженер,
Конструктор, летчик и спасатель,
Шофер, бухгалтер, офицер,
Учитель, врач, предприниматель…
Боюсь, что всех и не назвать мне, -
Потомкам есть с кого - пример.
И каждый, есть такое мненье,
Восточным солнышком согрет
Настолько, что без сожаленья -
Вот тут и кроется секрет, -
С добром, любовью, вдохновеньем
Несет дальнейшим поколеньям
Его лучей тепло и свет.
А добрых дел - на километры…
Нет, не жужжащим роем мух
Ворвемся в вечность, а кометой,
Неистребимой массой – у-ух! -
Настолько ярки и заметны,
Что никакие злые ветры
Их не загасят стойкий дух.
И делать выводы, философ,
Скажу, не очень-то спеши.
Да не в обиде будет Космос,
Спускаясь с мудрости вершин,
Хотел бы я, легко и просто,
Поднять бокал за детства остров -
Не то обидится кувшин.
20 сентября 2012 г.