Жизнь по имени Печаль… Пустотелые любови,
Повторяя гаммы чувств, нежат мрамор простыни.
Мы всего лишь дети снов, переплётчики условий,
Обличители Весны... Мы простёрлись ниц в тени.
Вновь за выпрямленный ток голосуют все диоды,
Вновь извечные мечты размагничивает плоть…
И Тоска – наш Серый Бог – душит страны и народы,
Друг писателя, графин, тщится темя побороть...
Нам на всех рубинов глаз не хватило при делёжке
И трамваи на асфальт прыгали, пути забыв,
И стучали по зубам алюминиевые ложки,
И какой-то террорист проектировал свой взрыв...
Эй, постойте за меня, я хочу из строя вылезть,
Даже праведность свою уступлю на полчаса…
Не вернусь! Ведь для свиней страшным пугалом лишь мы есть,
А у нас на четверых – водка, смерть и колбаса...
И от жара мыслей злых пузырится арматура,
Подвывают кобели девочкам, ушедшим в секс...
Милая, утри глаза, вечно плачущая дура!
И подай мой револьвер – я с ребятами на «экс»!
Помер конченый Февраль, среди экскрементов рока,
Расслюнявясь кровью губ на груди своей Весны…
Расстреляйте! Не могу сдаться жизненному сроку,
Ложь размыливать во рту, спать в предчувствии войны!
Чингисханыч, опус 86.