Не пишется. Остыли вдруг слова.
Не слышатся. И голоса не слышатся.
В окоченевшем разуме застыли небеса.
В окоченевшем от сомнений,
Неразберихи за окном,
От пошлости и угнетений,
От ненавистных идиом.
И сердцу запереться на замок
Хотелось бы, но разве это можно?!
Когда и слезы, бедность и порок
Заходят в каждый дом неосторожно.
Когда за маской веры и надежды
Скрываются чистейшего истоки зла,
Засела мысли о кровавой мести
Не только у меня, не только у меня…
Теперь у власти идеал!
Материя вновь торжествует.
Отдавший душу дьяволу наш принципал,
Дары рогатого так тщательно смакует.
И пусть из голубых экранов
Хоть сутки напролет звучит их гимн,
Пусть торжествуют в мире великаны,
Нет! Никогда не буду с ними я един.
Я не поверю в будущее смело,
Пока не перестану видеть их глаза:
Тех стариков, в помойках шарящих очертенело,
Кому же наша Родина их отдала?
Я не поверю в будущий рассвет,
Пока на горизонте не услышу звона:
Не бед, не слез, но пламенных побед
У нас в стране – не за кордоном.
Ничто, ничто не шевельнется вдруг во мне.
Все будет тихо, как в могиле,
А на душе ростки житейской гнили
Взрастут, если оставлю я страну в тартаровом огне.
Я не поверю в искренность главенства,
Пока мне будут сниться их глаза:
Детей, подростков и младенцев
Без веры в завтра и вчера.
Не странно то, что в наши дни порока
В бутылке яда ищем мы приют.
Пусть истина в вине, но где свобода?
И почему любовь теперь нам продают?
Пусть наша Ахиллесова пята
В смирении, терпении и кротости –
Я не подрежу крылья никогда
За золотую клетку из греха и подлости!