Ну вот и снова осень.
Дожди. Дожди. Дожди.
В столь мерзкую погоду
Хорошего не жди.
Сквозь тучи неба просинь
Местами и едва.
За шиворот стекает
Холодная вода.
Я вся насквозь продрогла.
Но мой не близок путь...
Сейчас бы к теплой печке
Ладони протянуть.
И у огня живого –
Ах, боже мой, огня! –
Мою больную душу
Погреть здоровья для.
Но в городских квартирах,
Тому уж много лет,
Веселых русских печек,
Теплом дарящих, нет.
Остались печки русские
В том давнем далеке –
В деревне той заброшенной
На Тужинке – реке.
Там до сих пор черемухи
В речную смотрят гладь.
Им суждено, черемухам,
Года мои считать.
Посажены черемухи
Пробабкою моей.
Семнадцать весен отроду
В ту пору было ей.
Тугая грудь. Смешливые
С лукавинкой глаза...
В деревне той, на Тужинке,
Вся жизнь ее прошла.
Сменялись зимы веснами
Потом не раз, не два...
Там мать моя влюбленному
Отцу сказала: «Да!»
Была деревня людною,
Богатою была.
Остались от деревни той
Всего лишь два двора.
Да мостик тот, над речкою,
Что высохла давно.
Да ветхое крылечко
От дома моего...
Написано: Осень 1987 г. – весна 1989 г.
Опубликовано в сборнике "Профиль" в 2001, Изд-во: ООО "Твердыня"