-Варварушка, вставай, опоздаешь в школу. Сегодня чудесное утро, ночью, видимо, прошёл лёгкий дождичек, но утро-то, утро какое чудесное! Вставай, завтрак стынет". Мать нежно погладила Варвару по щеке и поцеловала в носик. -"Какая у меня красавица подрастает, а умница-то какая! Дай, Господи, тебе, доченька, счастливой доли". Так приговаривала Нина Петровна, зайдя в комнату дочери, чтобы разбудить её в школу.
Нина Петровна работала бухгалтером в аэропорту уже довольно длительное время и ей, как бы промежду прочим, намекнули, что скоро её ждёт повышение. В отличном настроении, с улыбкой на губах, сияя всеми фибрами своей души, Ниночка,( как её все ласково называли в отделе),прошла в свой кабинет. И тут затрещали телефоны. Рабочий день начался.
Вечером, немного уставшая после работы, Нина Петровна зашла в "Кондитерскую", чтобы прикупить чего-нибудь к чаю. -"Варварушка круассаны любит, вот и побалую её. Она заслужила, право, заслужила. Учится на "отлично", радуя меня каждый день полученными пятёрками". Сделав покупки, она пошла домой.
Жили они на окраине города. Дома здесь были как и старенькие, так и вновь выстроенные, но это были дома с земельными участками и вишнёвыми деревьями за двором. Была весна. Деревья осыпали свои лепестки и от этого земля была белой. Фонари ещё не зажгли и сумерки плавно окутывали город.
-"Мамка пришла!!!Мамочка!!! А я сегодня две пятёрки получила! Одну по литературе, а другую по физике". -"Умница ты моя,Варварушка. Ну, давай, мой руки и накрывай на стол, сейчас чай пить будем с твоими любимыми пирожными". Нина Петровна прошла на кухню, чтобы выложить продукты, а там сидел мальчик, смущённо улыбаясь и краснея. -"Ба! Да у нас гости! А ты чего же молчала? И кто же это, доченька? Познакомь нас, пожалуйста". -"Иван"-представился мальчик. До комизма официальный тон и поклон, в стиле денди, рассмешил Нину Петровну, но она сдержалась.
Так состоялось их первое знакомство. Ванечка был частым гостем у них в доме. Он занимался вместе с дочкой, а та подтрунивала над ним, поддразнивая его за какой-нибудь промах или ляп. Но тот не обижался.
Прошли три года. Их дружба переросла в любовь. Сами того не замечая, они делились своими секретами, бегали, взявшись за руки,но понимали оба, что они уже не дети и, что между ними давно уже не просто дружба. Но вот сказать первым об этом никто не решался. -"Какие они у неё синие, как небо, нет, как озеро,нет, как море, глаза. Варварушка, милая, как же я тебя люблю!" А вслух говорил совсем не то, что думал и злился на себя за это.
Повестку в Армию принесли в четверг, а в понедельник уже нужно было явиться в военкомат. Он вертел эту повестку в руках, где-то краешком души сознавая, что она перевернула все его планы. Они мечтали вместе с Варенькой поступать на медицинский. Но, видно, не судьба. Хотя, немножко и гордился в душе. Мужчина, всё-таки, должен защищать Родину. -"Милая, милая, Варенька, как же сказать тебе, что я скоро уеду? Что не увижу твоих синих глаз целых два года. Два года... Вроде немного, но в то же время, это целая вечность без любимой."
Вечером он пришёл с цветами. Варенька обняла букет, прижала его к себе, опустила голову и ждала. Как она ждала его признания!!! Чтобы потом броситься ему на шею, своему Ванечке и расцеловать его и рассказать ему, что любит, что ночей не спит. -"Ну, давай же, смелей"-говорил её взгляд. Но вместо признания, Ванька вытащил повестку и протянул её Варваре. Дрожащими руками та взяла маленький белый листок и, не видя, что там написано, сама бросилась Ивану на шею. Прижимаясь к его щеке она шептала ему:"Ванечка, родненький мой, я люблю тебя, слышишь, люблю". Слова сами рвались из души, шли от самого сердца. Ванька нежно отстранил подругу, посмотрел в её заплаканные глаза и поцеловал её в губы. Впервые в жизни он целовал свою ЛЮБОВЬ.
За эти три дня, что остались до его отъезда, они как бы, повзрослели, что ли. Уже не было того бесшабашного веселья, не было той детской наивности, с какой они гуляли по городу, взявшись за руки. Их связывала ТАЙНА ЛЮБВИ.
И вот этот день настал. В вонкомате будущих солдат подстригли и переодели. Форма сидела мешковато, топорщилась, но по всему было видно, что это уже не гражданские. Шум,сутолока, музыка, всё перемешалось в едином гуле. -"По вагонам!"-скомандовал офицер. И вот тут, невзирая, что ломает строй, Ванька кинулся к Варваре, которую давно оттеснили в сторонку такие же провожающие. -"Милая, родная, Варварушка моя, дождись меня, слышишь, дождись. Я люблю тебя, очень люблю. И всю жизнь любил только тебя. Пиши и жди меня. Мы поженимся, обязательно, я люблю тебя, милая". Он целовал её мокрые глаза и такие родные, тёплые губы. Затем резко повернулся и запрыгнул в вагон отъезжающего поезда.
Варвара пришла домой и рухнула на диван. Её душили слёзы. Выплакавшись, она уснула. Утром она встала с опухшим лицом, наскоро умылась и ушла в сквер, на любимую скамейку, где они всегда сидели с Иваном. Ей надо было побыть одной и собраться с мыслями.
Незаметно к ней подсели три парня, тихо о чём-то переговариваясь. Она и не заметила бы их, пока один не попытался привлечь её внимание, пытаясь приобнять. Варвара очнулась. Она резко встала и отбросила руку нахала. -"У-тю-тю-тю, какая цыпочка. А чего плачем-горе какое? Ну так мы поможем твоему горю, ну, давай, расскажи нам, поплачь в жилетку, авось, полегчает" -недобрым смехом залились все трое.
Варвара рванула к дому. Она и не заметила, как прошло время и день клонился уже к вечеру. Ребята, не спеша, пошли за ней. Чуя недоброе, Варвара петляла проулками и закоулками и, кажется, смогла уйти от преследования. Едва перевела дух, как заметила этих же парней, стоящих на мосту. Они курили, смеялись, о чём-то весело говорили. Ей их не обойти. Как на грех, и людей никого. Варвара постояла немного, подумала и решила идти. А что ей оставалось делать? Да и голод давал о себе уже знать.
Это была роковая ошибка или роковое стечение обстоятельств, скорей всего. -"О, наша старая знакомая цыпочка"-сказал один из них. -"Да ты, наверное, за нами шла, да? Чтоб рассказать нам что-то интересное. Ну, иди сюда, иди, не бойся,тебя здесь никто не обидит". Он попытался обнять Варвару, та увернулась, но крепкая рука парня поймала её за косу и уже не выпустила. Девушку запихали в остановившейся автомобиль и увезли на дачу к одному из них.
Глумились над ней очень долго. Обессилевшая, избитая, уставшая до изнеможения, Варвара смотрела пустыми глазами в потолок. На свет лампы залетел мотылёк, в открытую форточку. Он бился о стекло, трепеща крылышками и был, пожалуй, единственным свидетелем насилия.
Варвару мать искала всю ночь и всё утро. А в полдень она заявилась сама. Избитая и растрёпанная, без слёз и жалоб, она тихо сказала:"Я не хочу жить." Мать всё поняла. -"Доченька, не говори так, иди, отдохни, помойся, поверь, жизнь на этом не кончилась. Всё забудется, милая, только не говори так, пожалуйста, я этого не переживу"-рыдала Нина Петровна. Соседка буквально повисла на заборе от любопытства. Её, уже немолодую женщину, всегда душила злоба, от благополучия соседей. Не было дня, чтобы она не уколола Нину Петровну или не крикнула чего-нибудь вослед Варваре. Злобная и завистливая, ей хватало двух услышанных слов, чтобы разнести сплетни по околотку. Прикрывая Варвару от любопытных глаз, мать завела её домой.
На дочку было страшно глядеть. Ни слёз, ни словечка. Нина Петровна прятала свои слёзы и подавляла вздохи, но всё же заговорила с Варварой. -"Кто эти подонки?" О том, что это сделал не один, нетрудно было догадаться по многочисленным синякам на запястьях, лице и шее. -"Держали, подонки, мою голубку. Ах, доченька-доченька, да за что ж нам такое-то? А,может, в милицию пойдём, да накажем их, а?" Варвара отрицательно качнула головой. Мать вышла. Невыносимо больно было ей смотреть на страдания дочери. -"Пусть поплачет, авось, полегчает"-думала она. Но стук в дверь отвлёк её от тяжких мыслей.
Это приехала Ванькина мама-тётя Валя, или Валентина Николаевна. Но та не любила, когда её называли по имени-отчеству, тётя Валя и всё. Всю жизнь проработавшая на молокозаводе, она сама пахла молоком и излучала столько доброты. что поневоле, с первой минуты общения, проникаешься к такому человеку теплом и доверием. Ванька у неё был не один, да ещё двое детей помладше, да выпивоха-муж. Считай, что тянула дом одна на своих плечах. -"Здравствуйте,мои хорошие. Как вы тут? А я вот от Ванечки письмо принесла. Просил передать Варварушке, голубке нашей, сразу после отъезда. Вчера мне было некогда, закрутилась совсем, даже на вокзал не смогла пойти проводить сына, совсем зашилась на работе. С молоком хлопот очень много, сами понимаете. А где Варварушка? Мне велено лично в руки ей передать". -"Нездоровится ей,Валентина, давай письмо, я передам, обязательно передам"-сказала Нина Петровна. Отказавшись от предложенного ей чая,тётя Валя поспешила домой, где её ждали свои повседневные хлопоты.
Прижимая к груди письмо, Нина Петровна зашла к дочери в комнату. Та лежала без движения, с закрытыми глазами. -"Наверное, уснула. Ну и слава Богу, пусть поспит"-так думала мать, осторожно ступая на цыпочках. Она положила письмо на стол и тихонечко вышла. Проходя через прихожую, она увидела соседку, что-то тараторившую тёте Вале, захлёбываясь и упиваясь переменами в лице той, от услышанного. -"Вот ведьма"-пробормотала Нина Петровна,-"И чего неймётся бабе, как ворона на суку, высоко сидит и всех видит. Наговорит сейчас лишнего, а потом поди, оправдайся". Бросив взгляд на окна, Валентина ушла, не оглядываясь. -"Слава Богу, не вернулась, не стала расспрашивать и лезть в душу. Не надо, не сейчас, потом поговорим. Может, поймёт, а нет-так нет. Но не сейчас только"-молила мать Варвары.
Ночь прошла спокойно. Утром, уходя на работу, Нина Петровна заглянула в комнату дочери. Та спала. Так же разметались её русые косы по подушке, та же улыбка, но только веки сомкнуты как-то уж сильно напряжённо и складка залегла на лбу. Мать тихонько ушла, не стала будить дочурку. -"Пусть придёт в себя".
Варвара проснулась и долго лежала, уставившись в одну точку. Нестерпимо болела голова и хотелось в туалет. С трудом поднявшись с постели, она вышла во двор. Покачиваясь, Варвара пошла по тропинке, на ходу цепляясь за деревья. Туалет был в конце огорода и тропинка, что вела к нему, была сплошь усажена цветами. Но сегодня её ничто не радовало-ни майский денёк, ни жужжание пчёл, ничего. -"Ишь, распутница, не успела парня свово проводить, а уже гулюшки в голове. И как ты, бесстыжая, в глаза глядеть ему станешь?"-шипела вослед ей соседка, делая вид, что полет грядку, а сама зорко следила за каждым шагом Варвары. На обратном пути, та же соседка, выкрикивая обидные слова, плевала вослед Варваре. Та поспешила зайти в дом. И тут взгляд её упал на письмо, что лежало на столе. Дрожащими руками Варвара взяла конверт. Долго не решалась открыть его, но желание пересилило и она открыла письмо. Размашистым почерком Ванечка написал ей то, чего так долго не мог произнести вслух.-"Любимая моя, Варенька, солнышко моё! Прости ты меня, что не смог сказать тебе вслух и раньше то, что пишу сейчас. Я давно тебя люблю. Наверное, с самого детства. Я не могу представить свою жизнь без тебя. Ты живёшь во мне, в моём сердце. Твои глаза такие чистые и вся ты такая, такая...будто соткана из лунного света. Я боялся дохнуть на тебя, боялся, что вспорхнёшь, как мотылёк и улетишь. Я бережно хранил вот эту ромашку, что ты засушила в книге, которую дала мне почитать. Сейчас я дарю её тебе. Пусть она напоминает тебе обо мне.Любимая моя, Варварушка, чтобы там не случилось, дождись меня. Ты- самое дорогое, что у меня есть. Ты и моя мама. Навещай её, любимая, пусть привыкает, что ты скоро будешь её снохой. Она у меня хорошая-вы поладите. Приеду, сразу напишу что и как. Целую, целую тебя, родная моя.
P.S. Ну и дурак же я был всё это время, что молчал. Вот сейчас выговорился и так легко и светло на душе стало. Ты у меня одна на свете такая. Мой Мотылёк."
Последние слова она перечитывала и перечитывала сквозь слёзы, катившиеся крупными горошинами по щекам. Как ей было больно и горько! -"Ваня, Ванечка, прости меня, родной. Как же мне в глаза тебе посмотреть? Ведь ты такой светлый, чистый, а я опозорена на всю жизнь. Слухи уже, небось, ползут по городу-соседка постарается. Они дойдут и до твоей мамы. Значит, дойдут и до тебя. Я не ищу себе оправданий и сочувствия. Хороший мой, любимый, Ванечка, прости меня"-шептала Варвара, глотая слёзы. Нина Петровна, буквально, спотыкалась , так спешила она с работы домой. Подходя к калитке, сердце её ёкнуло от предчувствия беды. Пустыми окнами дом встречал её. Она обошла все комнаты, но Варвары нигде не было. Тогда,по какому-то наитию, мать заглянула в сарай и кровь застыла в её жилах. Варвара висела на перекладине, неловко и как-то неестественно склонив голову. Тапочки валялись на полу, в разных сторонах, видимо, разбросала, когда билась в последних конвульсиях. На полу, рядом с тапочками, лежало письмо Ивана. Такое нежное и безвинное, в данной ситуации оно было как приговор. Скомкав его, Нина Петровна сидела на полу, ничего не соображая. Не было громких рыданий. Мать понимала, что это её вина, что не уберегла дочь. Она казнила себя.
На похороны пришло полгорода. Весть моментально разнеслась, о причине самоубийства такой молодой девушки. Кто осуждал, кто молчал, но от этого было не легче. Валентина Николаевна,мама Ивана, ни на шаг не отходила от матери Варвары. Поддерживала её и старалась хоть как-то утешить. Варвару хоронили в свадебном наряде. И даже в гробу, вся в синяках и ссадинах, она была удивительно красива. И уже тогда, на этих самых похоронах, тётя Валя поняла, что её сын уйдёт следом за Варварой. Она всячески гнала от себя эти мысли,но они лезли в голову сами, заставляя сердце сжиматься в комок.
Прошло два года. На удивление, Ивану никто не написал о случившемся. Он служил в Чечне, а оттуда не больно-то распишешься, что и говори-горячая точка. В военной форме, при параде, с букетом цветов, он прямо с вокзала поспешил к Вареньке. Сюрпризом явился,так сказать.
Его встретила осунувшаяся и сильно поседевшая Нина Петровна. Ничего не понимая, не успев раскрыть ещё рта, он подхватил её, медленно оседавшую на пол.
Ванька сидел на диване, сжимая кулаки и до боли кусая губы. Он слушал сбивчивый рассказ матери и смотрел на портрет Вареньки, обрамлённый чёрной лентой. Кровь гулко билась в виски. Он встал. Такой большой и сильный, красивый и возмужавший, что при взгляде на него, сердце сжималось от гордости за такого сына.
Иван ушёл не попрощавшись, спросил только, в каком секторе похоронена Варвара. Нина Петровна ответила. Глядя вслед уходящему Ивану,она машинально набрала номер Тёти Вали, матери его и сказала, что тот пошёл к Вареньке на могилу.
Иван нашёл её сразу. Белый обелиск возвышался среди прочих чёрных и серых памятников. С фотографии на него смотрела его Варенька. Милые черты, та же улыбка. Он положил на могилу цветы и застыл, как будто бы сам окаменел и слился вот с этим памятником. Всё, к чему он так стремился, о ком мечтал, всё рухнуло. Он не хотел жить. Долго раздумывать и не надо было. При нём был наградной пистолет, полученный за успешную операцию, в Чечне. Он не хотел жить. А зачем ему теперь жить? Образ матери всплыл где-то в подсознании и потерялся, как будто бы задёрнуло шторкой тумана. Ванька выстрелил в сердце. Чтоб не мучиться и наверняка. Мать слышала этот выстрел и её материнское сердце пронзила калёная стрела.
Она нашла сына уже мёртвым. Широко раскинув руки, как будто обнимая свою Любовь, он лежал ничком на могиле, уткнувшись лицом в цветы, которые сам же и принёс. Их похоронили рядом. Мать Ивана поставила ему такой же памятник, какой был и у Варвары.
Долго ещё ходили слухи по городу об этом проишествии. И только соседка злорадствовала, злобно шипя вослед матери Вареньки. Дескать,вот шлюха, сама себя порешила и парня за собою уволокла. Ведьма,одним словом.
Как-то осенью, эта соседка растопила камин. Устроила своё жирное тело в качалку и предалась приятным воспоминаниям. Её вывели из полудрёмы странные звуки, вроде, как кто-то стучался в окно. Она встала и подошла к нему. Это был мотылёк. Большой такой и белый. Она впустила его, дескать, иди, погрейся, моль несчастная. Мотылёк влетел. Сразу, почувствовав тепло,он полетел к камину. Соседка уселась на прежнее место и наблюдала, сонно хлопая глазами, как мотылёк порхал у пламени. Он кружился в своём последнем танце, обласканный теплом и светом. Крылышки его загорелись и он, из последгих сил, махая неистово ими, пытаясь остудить ожоги, пролетел через комнату и сел на капроновую занавеску, слабо пропускавшую свет алеющего заката. Занавеска вмиг занялась огнём. Пока толстая соседка выбралась из кресла, дом уже полыхал вовсю. Она не успела выбраться наружу-задохнулась угаром. И долго ещё потом пожарные ломали голову, от чего же загорелся дом изнутри? Вроде бы, всё было в порядке. Им никогда бы и в голову не пришло, что причиной пожара стал мотылёк. Простой мотылёк.
P.S. Судьба распорядилась так, что те трое насильников тоже не прожили долго. Один попал в аварию и погиб, другой умер от передоза, а третий наложил на себя руки. Видно, совесть мучала паршивца.
От себя могу сказать одно:
"Нельзя наказывать Любовь, нельзя препятствовать Любви, нельзя хоронить Любовь. Ведь Любовь-она от Бога и она вечна. Я знаю, что Варвара и Ванечка даже там -вместе. ПОТОМУ ЧТО ЛЮБИЛИ."