И тает робость вечная моя,
И я почти решаюсь на признанье,
Но вновь уста предательски молчат.
Ф. Петрарка. Книга песен. Сонет CLXIX (пер. Е. Солоновича)
Она спешит к нему навстречу,
Она надеется и ждет,
Что, наконец-то, этот вечер
Его признанье принесет.
Но он растерянно молчит,
Глаза горят, как у больного,
Сам вид о многом говорит,
Но лучше бы сказал хоть слово.
Не ей же вымолвить признанье,
Бросаясь к милому на шею.
И в ней растет негодованье...
О, Боже милый, я не смею,
Но сделай Ты хоть что-нибудь,
Чтоб их друг к другу подтолкнуть.