Лоскут 6. Конец юности.
На первых лаврах почиваю,
Ещё не издан и непризнан.
Но уж иные называют -
«Поэт любви». Я ей пронизан
Насквозь (вот сердце со стрелою!) -
От дикой, страстной, сексуальной
До платонической. (Иглою
Змея: «Бываешь гениальным»).
Приятно. А поклонниц – тыщи!
Вот, популярен и без книг.
Любовь их – мёд мой, моя пища.
Я ей в поэзию проник.
И женихом иду по миру -
И всем доступным, и ничьим.
Ложу подруг в постель, на лиру.
А их – уж реки, не ручьи!
Проходят длинными рядами
Через кровать и – все – идут
В историю, за дамой дама.
А очереди всё растут.
И каждую дарю мгновеньем,
И всякой хоть на миг больной…
Но вижу иногда виденье -
И мне не нравится оно:
Увешанный гирляндой женщин,
Как ожерельем черепов
Богиня Кали, как зловещий,
Со скальпов связкою, ковбой-
Ганфайтер, как дикарь, надевший
Монисто выдранных клыков,
Стою я, а из сердца хлещет
Кровавою струёй любовь -
И исчезает в пустоте…
Не те все женщины, не те!..
Кентавром вздыбясь, вновь стреляю
В луну; на дыбу (уж привык)
За сердце сам себя цепляю
И – в вещий сон… Всего на миг
Вошёл, а вышел с озареньем:
Увы, закончилась весна
С сегодняшним – вторым – рожденьем.
Отныне Женщина – одна!
Лишь ей, всех остальных вобравшей
В себя, курить весь фимиам,
Единственною Музой ставшей,
Первейшей из Прекрасных Дам!..
Поэт проходит сквозь поклонниц,
Чтоб опыт сердца обрести
И позже, в мареве бессонниц,
Из бесконечных лиц сплести
Свой небывалый идеал,
Мечту свою – Любви кристалл.
Любовь – и в этом нет секрета -
Всегда основа всех основ
Поэзии. У всех поэтов
Есть Дамы Сердца – плоть их снов.
Лоскут 7. Прекрасная Дама.
Она – богиня всех поэтов,
Кто верен рыцарству ещё -
Спускается с небес, одета
Рассвета розовым плащом.
София, Муз Пастушка, Дева,
Anima Mundi, Роза Грёз,
Любви Высокой Королева -
Кто из поэтов как подрос
Духовно, так её и зрит.
Но в душах – так ли, сяк – царит.
И я, как next-Король Поэтов,
Первейшей из Прекрасных Дам -
Неужто сотнею сонетов
Любовных дань и не отдам?
Такого просто быть не может!
Я образом заворожён
Магическим – он разум гложет
Как зверь и сердце солнцем жжёт!
И – написал! Такие – Блока
За пояс, может быть, заткнул!
Сказали: в них шагов пророка,
Периодами, слышен гул.
И снова – тут же – популярен.
Но – издают и признают!
Я – в моде. Даже элитарен.
И барышни опять снуют.
«Автограф!» - «Ах, и мне, мне тоже!»
«Я первая! Прошу, вот тут»…
Я на вершине славы? Боже!
А мне тут нравится: уют.
И книги – вмиг – распродают!..
И слава – да, надоедает:
Назойлива, как бес во сне.
Надежды юношей питают.
А барышни?.. Она во мне !
О Муза, Дама! Твоё имя?
Ответь. Я так тебя искал…
Бесплотна и неуловима.
Что ж, идеал есть идеал.
Но – чудится. Вон промелькнула
Среди толпы – уж не она ль?
Догнал. Нет, зренье обмануло.
«Простите. Обознался. Жаль»…
Но – чудится. Я встречи жажду!
Желанье рвёт мозги и грудь.
И вижу отсвет её – в каждой.
Но в каждой – Дамы – по чуть-чуть.
Иду за ней я как по кромке
Над бездной; бездна же – без дна.
И вот, когда всю душу скомкал -
Прозренья взрыв: всё – шоры сна;
Нет Дамы, только Незнакомка,
А та – вот в них воплощена.
Во всех – в святых и в проститутках.
В куски разбился идеал
И – в каждой женщине застрял…
И снова – всякой – по минутке;
И вновь – пресытился, устал.
И гнев обиды – так, вулканчик -
Взметнул души уставшей тишь:
Всё, всё обман – бред, балаганчик!
И Коломбина – кукла лишь.
О Дама, идеал холодный!
Ты – королева, но из льда.
А я… а я опять голодный
Любовью. Впрочем, как всегда…
В сердцах у всех поэтов Дамы.
Таков уж, видно, Божий план,
Чтоб возводили они храмы,
Где алтарями б был обман.
Жестоко? Блики вместо света?
Что ж, болью полон путь святых.
Но лишь мечты ведут поэтов
И к славе, и к Голгофе их.
Им, мудрым, о Царице Грёзе
Забыть придётся – всем – суметь.
И в благодарность выжать слёзы.
И в память реквием пропеть.
И разочароваться, Блоку
Подобно и, однако, грудь
Не иссушить. И одиноко
Продолжить в вечность тяжкий путь.