Аркадий Петрович Пухов был человеком положительным во всех отношениях; уважаем коллегами и начальством, деловит и современен, несмотря на свой возраст (а в прошлом году, кстати, Аркадий Петрович справил пятидесятилетний юбилей) подтянут и статен, умен, и, со всеми подчеркнуто учтив. Словом – золото, а не мужчина. И ко всем своим достоинствам, был он примерным мужем, заботливым отцом и любящим дедом. По нынешним временам экземпляр крайне редкий, оттого и чертовски ценный. Не у одной и не у двух знающих его особ женского пола закрадывалась в голове мысль: «Ох, и повезло же Ирине Степановне! (А именно так звали супругу Аркадия Петровича) Какой же мужчина! Не пьет, за юбками не таскается, на охотах-рыбалках не пропадает, как мой оглоед, все в дом, все в семью. А формы держит – сорокалетние позавидуют: ни те пивного брюшка, ни второго подбородка. И при деньгах!» Эти мысли мы можем только с удовлетворением подтвердить. Ибо правда есть правда, а супротив ее не попрешь.
Жил Аркадий Петрович в небольшом провинциальном городке, что на берегу матушки-Волги, и обладая всеми своими положительными качествами, сумел сделать довольно успешную карьеру, дослужившись на государственной службе к нонешнему году до должности начальника отдела по делам культуры и молодежной политики городской администрации. Усердно служа культуре и ентой самой молодежной политике, Аркадий Петрович имел определенный вес в городе, все и всех знал, ощущая (меж тем очень таки справедливо) свою важность и значимость.
И все бы то ничего, и служил бы себе, знаете ли, Аркадий Петрович и дальше интересам культур и прочих политик родного городка, но тут произошло событие, внесшее какую-то новизну и свежий ветер в устоявшиеся, и даже скажем прямо, застоявшиеся порядки городского чиновничества.
Дорогому читателю нашему, конечно же, известно, что в нынешние, демократические времена, на местах окромя всевозможных глав городов, городских дум и законодательных собраний, избираемых при помощи прямых, тайных голосований населения, существуют так называемые сити-менеджеры – управленцы, назначаемые свыше, стоящие на самой вершине местного чиновничества, и, в действительности, держащие в руках все рычаги государственной власти на местах.
Вот и случилось так, что в наш волжский городок назначен был новый сити-менеджер – глава администрации, взамен старого, отправленного на заслуженный отдых, подальше от всяческих соблазнов и искушений, а вполне вероятно и от тюрьмы.
По моде теперешней, городским головой обязательно должен быть, либо отставной военный, либо бывший сотрудник органов государственной безопасности, но обязательно человек в недавнем прошлом сменивший офицерский мундир на деловой костюм. Не прошел мимо этой моды и наш городок. Новым руководителем местного чиновничества назначен был Кротов Пал Палыч – полковник ВВС в отставке, человек в совершенстве владеющий навыками управленческой деятельности, жесткий, решительный, дисциплинированный, но в то же время по-военному хитрый и смекалистый.
С приходом нового руководителя служебная дисциплина в городской администрации заметно улучшилась. Частые перекуры и праздные шатания по родным административным коридорам ушли в небытие. Все теперь починялось жесткому внутреннему распорядку и регламенту, основной идеей которого, по убеждению господина Кротова, было то, что недопустимо попусту терять драгоценные минуты служебного времени, а следует с удвоенной силой трудиться на благо города и горожан. Не желая лишний раз попадаться на глаза строгому начальству прогуливаясь по коридорам, распивая чай с зефиром в кабинете какого-нибудь коллеги, или пуская табачные кольца в курилке, городские чиновники прочно пустили корни в своих рабочих креслах, ища спасение и утешение во всемирной паутине, благо социальные сети, столь любимые нашими людьми, ныне везде доступны.
Но, после двух рабочих недель «закручивания гаек», бесконечных совещаний, коллегий и планерок, стоивших немалых нервов многим чиновникам администрации, Пал Палыч решил несколько ослабить те самые «гайки». А проявилось это в том, что единоличным, волевым решением бывшего военного летчика, на выходной день назначено было корпоративное мероприятие в лучшем ресторане городка – развлекательном комплексе «Бриз», располагавшемся в помещении большого двухпалубного дебаркадера, пришвартованного на великолепной волжской набережной.
Приглашения на данное мероприятие получили все заместители главы, начальники отделов и служб и их замы, словом все руководители, и даже рядовые чиновники, сумевшие за короткое время проявить недюжинное усердие перед глазами нового руководителя. Приказано было прибыть на торжество с «женами-мужьями», что по мысли Пал Палыча должно было еще крепче сплотить и без того практически монолитный чиновничий коллектив.
Новость эта была воспринята исключительно положительно и даже с некоторым воодушевлением. Всеми, окромя нашего дорогого Аркадия Петровича. А причина для его переживаний была, и, ой, какая веская!
Узнав об этой новости, Ирина Степановна расстроилась пуще супруга. Ко всем бедам, она еще и сама не могла пойти с мужем на банкет, так как находилась на бюллетени с растяжением голеностопа. Словом, плохая весть пришла в дом Пуховых. Ох, и плохая!
Все дело в том, что Аркадию Петровичу нельзя было употреблять спиртное. Ни в каких дозах. Ну, никак! Пятнадцать лет назад бедная Ирина Степановна при помощи немалых нервов и трудов, посредством волшебства современной медицины, избавила таки Аркадия Петровича от пристрастия к «зеленому змею». Только благодаря этому стал наш герой тем, кем стал, достиг своих теперешних вершин, заслужил положение в обществе. За эти годы позабыли о пагубном пристрастии господина Пухова все те, кто когда-то знал об этом. Но Ирина-то Степановна помнила! Как такое забыть?!
- Может быть придумаешь вескую причину для отказа? – нервно вопрошала бедная Ирина Степановна, судорожно теребя пальцы, - должен же быть какой-то выход… Ну, нельзя тебе туда идти, Аркаша…
Сдвинув брови и скрестив руки за спиною, Аркадий Петрович бродил из угла в угол, как зверь в клетке.
- Ты же знаешь, Ириша, с ним шутки плохи, - надрывно произнес он, говоря о шефе, - сказал «быть всем», значит быть всем. Хоть тресни! Он же потом меня с потрохами съест. Ему дай только повод.
- Ну, давай тебе сделаем больничный, - с надеждой и трепетом произнесла супруга, - ну, что тебе стоит?!
- Что ты? Что ты! – замахал руками бедный господин Пухов, - он же сказал: «Отсутствие на корпоративе разрешаю только со справкой о смерти». Будь он неладен! Господи, ну за что мне все это?!
Обсуждение всех вариантов дальнейшего развития событий продолжалось глубоко за полночь, и, в то время, покуда все добропорядочные горожане мирно смотрели сны, супруги Пуховы страдали от безысходности, словно очутившись на краю ужасающей пропасти. В конце концов, вывод был сделан весьма неутешительный: идти на банкет Аркадию Петровичу придется, причем идти одному, по причине болезни Ирины Степановны. А это, по правде сказать, смерти подобно!
Утром злополучной субботы бедная Ирина Степановна, отглаживая деловой костюм мужа, его рубашку и галстук, еще и еще раз наставляла Аркадия Петровича тому, как нужно себя вести на проклятом банкете:
- Езжай на машине. Никаких там такси. Страх за права остановит тебя перед рюмкой. За стол садись как можно дальше от Кротова. Не попадайся ему на глаза. В свой бокал сразу же налей воды и следи непрестанно, чтобы какой-нибудь умник не плеснул тебе туда водки или коньяку. Как только все захмелеют, по-скорому сбегай из ресторана. Главное, чтобы тебя вначале запомнили, а уж потом, под хмельком у всех глаз «замылится».
Всхлипывая и причитая, Ирина Степановна собрала мужа, словно на войну, перекрестила его на пороге перед уходом, произнеся вслед: «Храни, Господь!»
Стоянка перед рестораном «Бриз» быстро заполнялась различными изделиями автопрома, причем отечественный производитель явно и безоговорочно уступал иностранному. В этом царстве благополучия и успеха нервно парковал свой белый «Nissan» несчастный Аркадий Петрович.
Подойдя к дебаркадеру, он обратил внимание на группу бронзовых скульптур, возле которых так любят фотографироваться горожане со своими детьми. Тут была и цапля, держащая в клюве лягушку, и петушек-золотой гребешок, и даже зубастый волк. В маленьком бассейне, как в луже, лежала бронзовая свинья, и встроенный в ее тело механизм подавал воздух таким образом, что на поверхности лужицы бурлили пузырьки из поросячьих ноздрей. Какая прелесть! Красота! А как забавно!
Но Аркадию Петровичу было не до того. Весь сжатый, словно кулак, он побрел к трапу дебаркадера, где по-хозяйски, и даже как-то по-простому, встречал гостей Пал Палыч. На дверях ресторана висела табличка с надписью: «Спецобслуживание», и шеф господина Пухова, заправски управляя действиями двух охранников, то и дело басил, улыбаясь: «Так, это наш. Пропустить».
Заприметив, среди скопившихся у трапа людей, Аркадия Петровича, Кротов замахал ему рукою, и, дождавшись, как тот ступит на трап, по-дружески похлопал по плечу:
- А-а-а, культура! – с радостью произнес он, - а что ж один? Где половинка то?
Аркадий Петрович принялся нервно бормотать о растяжении связок Ирины Степановны, но шеф, продолжая улыбаться, перебил его на полуслове:
- Ладно, ладно, культура, проходи. Чувствуй себя, как дома.
Но какое там! Оказавшись в просторном банкетном зале, где толпились его коллеги со своими «женами-мужьями», Аркадий Петрович еще пуще стал нервничать. Помня наставления Ирины Степановны, он сел за столик в углу зала, подальше от столика руководства, заблаговременно наполнил бокал свой минеральной водой, но, увы, нервничать не перестал.
Хозяин торжества – Пал Палыч, появился за своим столиком в великолепном расположении духа, постучал вилкой по запотевшему графину, и, дождавшись тишины, произнес красивый тост за здравие всех присутствующих коллег, попросил всех расслабиться и отлично отдохнуть, а затем залпом, по-военному, со знанием дела, осушил свой бокал. Подчиненные и их близкие последовали его примеру. И только Аркадий Петрович сделал глоток минералки, продолжая заметно нервничать.
Банкетный зал наполнился легким звоном серебра и фарфора, тихими разговорами и даже смехом, полился шансон.
Через пару минут слово взял первый заместитель Пал Палыча, который в речи своей возвестил всем присутствующим о том, какой хороший человек их нынешний руководитель, и как им всем несказанно повезло работать под его чутким руководством.
И снова зазвенел хрусталь. Напряжение спало окончательно. Банкет набирал обороты. На лицах присутствующих появился легкий румянец, а в глазах едва заметный блеск. Разговоры стали все громче, а смех все звонче.
В это время наш дорогой Аркадий Петрович подумал, что вот-вот и настанет тот момент, когда можно будет под видом визита в уборную свинтить домой. Но не тут то было!
Именно в ту самую минуту Пал Палыч вдруг встал, и, обратившись к Аркадию Петровичу, пробасил:
- Дорогие друзья, предлагаю дать слово начальнику отдела культуры и молодежной политики Пухову Аркадию Петровичу. (Раздались аплодисменты). А ну, культура, иди сюда, шоб народ тебя видел. Чего ж ты там в углу забился? Иди сюда!
Подчиняясь требованию непосредственного начальника, господин Пухов, держа в дрожащей руке бокал с водой, поднялся со своего места, и, не чуя под собой ног, под пристальные взоры коллег и остальных присутствующих, прошел через весь зал к столику, за которым находился Пал Палыч.
Стараясь держать себя в руках, несчастный Аркадий Петрович, стал произносить тост, содержащий в основном те же тезисы, что и тост предыдущего оратора, то бишь: «посчастливилось», «под чутким руководством» и так далее.
Но тут Пал Палыч неожиданно перебил взволнованного господина Пухова:
- Постой! Да у тебя же в бокале не водка! Бьюсь об заклад, что не водка, а вода. Водку я завсегда примечу!
Несчастный Аркадий Петрович стал робко мямлить о том, что спиртные напитки он на дух не переносит, но Кротов и слушать его не хотел. Он дал команду изъять у начальника отдела культуры бокал с водой и передать ему полный (двухсотграммовый!!!) бокал с водкой, и, убедившись, что все его распоряжения выполнены, громко пробасил:
- А вот теперь пей!
Аркадий Петрович, понимая, что это конец, и выбора у него нет, зажмурив от страха глаза, поднес бокал к губам, и покорно стал его осушать. От жуткого волнения он не почувствовал даже горячи напитка, отправив все двести грамм беленькой в свой желудок.
Картина произвела впечатление и в зале раздались громкие аплодисменты и крики «браво!». Открыв глаза, герой наш увидел перед собою улыбающуюся, довольную физиономию шефа.
- Вот это наш человек! – радостно воскликнул Пал Палыч, и даже усадил его по правую руку от себя, слегка сместив в сторону первого заместителя. Зал вновь наполнился праздничным гулом и звуками модных шлягеров. Банкет пошел своим чередом.
А меж тем, Пал Палыч, обняв Аркадия Петровича по-дружески за плечо, как-то по-простому завел с ним беседу.
- Я сразу понял, что ты мужик–не промах, - сказал он, - и без бабы пришел, значит, шоб лишнего пригляду не было, и водку не пьешь, шоб трезвее всех быть. А там, глядишь, и зацепишь кого-нить. Понимаю. Сам такой.
Проклятый спирт стал тем временем быстро проникать в кровь Аркадия Петровича, и он смотрел на шефа, глупо улыбаясь, моргая, ставшими вдруг какими-то щенячьими, глазами.
- Молодец, культура, - продолжил полушепотом Пал Палыч, - хвалю. Да я и сам бы пришел сегодня без Галины Федоровны, - тут он указал жестом бровей на свою супругу, занимающуюся дегустацией салата, по левую руку от него, - да вишь, брат, сегодня положение обязывает. Нужно было познакомить коллектив со своей женой. А так… Что ты! Гульнул бы, как ты, на славу! Смотри сколько неплохих мамзелей. Сейчас они живо захмелеют, а тебе и карты в руки. Я бы, брат, на твоем месте, попристальнее присмотрелся к «филейной части» нашего главбуха – Татьяны Ивановны. Что скажешь? А?
Хмель ежесекундно разрушал сознание Аркадия Петровича, и он, не в силах что-либо ответить, смог лишь исполнить характерный для подобных случаев жест – поднятый вверх большой палец правой руки, всецело согласившись с доводами шефа по поводу той самой «филейной части» главбуха.
Словно старые приятели, они осушили еще по несколько фужеров, почти не закусывая.
- Ну, ладно, - похлопал Пал Палыч по плечу начальника отдела культуры, - веселись от души. Удачной тебе охоты!
После этих слов шефа, внезапно окосевший Аркадий Петрович, с трудом поднялся, и, шатающейся походкой, побрел на свое место. По пути его внимание привлек красивый букет цветов, стоящий в вазе на одном из столиков. Со словами: «Ик… Какая красота!», он засунул физиономию в центр букета, вдыхая божественные ароматы. Оторвавшись от цветов, он продолжил движение к своему столику, вызвав смех присутствующих видом своего носа, желтого от цветочной пыльцы. Погрузив свое тело на стул, Аркадий Петрович, хлопнул еще пару-тройку рюмашек, брезгливо отводя взгляд от всевозможных закусок. И через какое-то время память ему напрочь отказала…
То, что потом происходило с «нашим человеком» - господином Пуховым, можно было восстановить, разве что, по разрозненным воспоминаниям его коллег и записям охранников в книге учета происшествий за смену.
Примерно в 19.30 «наш человек» привлек внимание сотрудников службы безопасности ресторана за престранным занятием – он быстро забегал в уборную, и также быстро выбегал из нее, изучая, по-видимому, принцип работы фотоэлементов, автоматически включающих и выключающих свет в туалетной комнате.
С 20.00 до 21.00 «наш человек» мирно пролежал в углу вестибюля, с огромным бланшем под левым глазом. Поводом получения оной травмы, снова послужило странное поведение «нашего человека»: за несколько минут до восьми часов вечера, он исполнял на танцполе танцы племен островов Кука, при этом, постоянно крутясь возле «филейной части» танцующего главного бухгалтера – Татьяны Ивановны, и норовя, то и дело, пошамкать интересующие его части ее фигуры, за что и был отправлен в нокдаун мужем главбуха.
В 22.00 один из охранников заметил «нашего человека» плавающим в Волге, причем в костюме и при галстуке. Поступила соответствующая команда: «Человек за бортом!», и персонал ресторана-дебаркадера стал слаженно действовать, согласно имеющейся инструкции. Однако, «наш человек», с легкостью ушел от бросаемых в его сторону спасательных кругов и исчез в темной воде.
Около 22.30, прибывшая на место происшествия группа спасателей, после произведенного визуального осмотра, сделала неутешительный вывод: пострадавший скорее всего утонул, а посему необходимо уведомить о случившемся полицию и вызвать водолазов. Однако, спустя пять минут, ко всеобщему изумлению, «наш человек», как ни в чем не бывало, появился в помещении кухни ресторана, мокрый до нитки, держа за жабры здоровенного, еще брыкающегося леща, и стал требовать от перепуганных поваров немедленно приготовить ему эту рыбу, а именно запечь и нафаршировать зеленью. Пойманный охраной, «наш человек» силой был выдворен из ресторана, несмотря на его громкие протесты и даже угрозы.
Однако, примерно в 23.25, «наш человек», непостижимым для охраны образом (предположительно опять же по воде), снова проник на территорию ресторана, и совершил хищение из дежурной комнаты морского бинокля. Спустя четверть часа, он был замечен отдыхающими на верхней палубе дебаркадера, вглядывающимся через оптику бинокля в черноту ночи, и подающим громкие команды неизвестно кому: «Лево руля! Лево руля, я сказал! Всех на реях повешу, лопни моя селезенка!» Чуть позже со второй палубы доносились громкие распевы, производимые «нашим человеком»:
Пятнадцать человек
На сундук мертвеца!
Йохихо! Йохихо!
И бутылка рома!
Охранниками ресторана вновь была предпринята попытка изловить «нашего человека», но от Пал Палыча поступило строго указание его не трогать, и «пусть бузит - будет что вспомнить».
Ночью прошел сильный дождь. Около пяти часов утра, как настоящий капитан, последним покидающий борт тонущего судна, Пал Палыч, слегка утомленный длительным застольем, галантно придерживая свою супругу - Галину Федоровну под локоток, вышел из ресторана на пустынную набережную. Глотнув полной грудью свежего утреннего воздуха, он с улыбкою обратился к любимой жене:
- А хорошо погуляли, Галочка! Красота!
- Да, да, - согласилась с ним Галина Федоровна, - очень хорошо. Давно мы так не гуляли.
- Стоп! – воскликнул вдруг Пал Палыч, - а это еще что такое?!
На набережной, рядом с группой бронзовых скульптур зверей и птиц, лицом вниз лежал человек, издающий звуки храпа. Лицо его находилось в неглубокой, тоненькой лужице, образовавшейся на поверхности тротуара после ночного дождя. При этом, выпуская воздух носом, человек производил пузыри на глади этой лужицы, словно та бронзовая свинья, находящаяся поблизости.
Наклонившись к спящему, Пал Палыч легко узнал его. Это был начальник отдела культуры и молодежной политики городской администрации Пухов Аркадий Петрович.
- Ах, вот это кто! – произнес Пал Палыч, улыбаясь, и радуясь тому, что со спящим все в порядке, - наш человек!
АМ
24 сентября 2012 года
Мирная Пристань)