Иногда мне бывает паршиво,
Как изжога, съедает обида —
Словно я изнутри червивый,
Лишь снаружи сносного вида.
И как будто я холодею
От усталости и безразличья,
И не в радость юные феи,
И в кармане пачка наличных,
И не вижу лазурности неба,
И зеркальности теплого моря,
И не тянет туда, где не был,
И не пьется даже с горя.
Мне б в небритость семидесятых,
В нищету богемных тусовок,
Мне бы снова друзей заклятых
И восторга от книжек новых.
Утонуть бы в ночных разговорах
В тесноте промокшей палатки,
Мне бы вновь ощущенье простора
От Прибалтики до Камчатки,
Где гнилой империи страхи
Кочевали уже в анекдоты,
Где в счастливых семидесятых
Был я молод и беззаботен.
И когда мне бывает паршиво,
Значит это плешивая старость
Меня просто берет за шиворот,
Чтоб взглянуть на то, что осталось.
А осталась закалка волчья,
А осталась порода злая,
Я плюю на усталость и молча,
Без оглядки в работу вгрызаюсь.
И без продыха днем, а ночью —
Где-то в клубах от музыки глохну,
Потому что знаю точно
Успокоиться — значит сдохнуть!