В густом плену окутанный тоскою,
Не думая о том, что где-то волки воют.
На застилавшем все вокруг снегу,
Был силуэт, во власти мысли, как в плену.
Спустя часы уж побелев от вьюги зимней,
Услышал он шаги провинциалки Зины.
Она шагала, зная что он там сидит,
Она шагала, размышляя от чего он так скорбит.
Все ближе хруст пластмассового снега,
Все ближе ясный лучик света.
В ней свет таился, свет человеческой души,
Она невинна - не познала еще лжи.
Зина:
О, здравствуй, молодец! О чем ты опечален?
Незнакомец:
Уйди! Прошу! Я таковых, как ты не замечаю!
Зина:
Ну что вы сударь, я не могу вас бросить,
Я вижу трепет ваш, я вижу вашу гордость.
А так же вижу горе, вижу боль,
Я помогу ты только мне позволь.
Незнакомец:
Я не искал здесь жалости, и мне ее не надо,
Я не ищу призренных ваших взглядов.
Я горд собой, велик, я зол и я опасен,
Я повелитель зла и от того я так прекрасен.
Во мне ни капли горя нет, печали тоже,
И дикий лик святых зову я мерзкой рожей,
Я безупречен, идеален лучше всех мастей
Зина:
Я поняла вы не имеете друзей.
Незнакомец:
Что ты несешь, наивная, что ты несешь?
Да разве ты, не умная, меня поймешь?
И слов моих и дел тебе да не понять,
Все уходи! Я не желаю дальше продолжать.
Зина:
Но сударь, вам же больно, к чему эта игра?
Вы мне поверьте, я буду вашим другом навсегда!
Я заглушу вашу печаль, я знаю я смогу!
Незнакомец:
Я говорил что жалости от вас не жду!
И помощь ваша мне во век нужна не будет,
Я знаю до чего горазды люди.
Последний раз прошу, уйди! Оставь меня.
Мне ничего не нужно от тебя.
Зина:
Уйду. Но знай! Всегда тебя я буду ждать,
Когда не сможешь боль в себе держать,
Приди ко мне я стану твоим другом
И ты поймешь,что дружба это чудо
Прошли минуты и хруст пластмассового снега
Стал удаляться под напевы злого ветра.
А силуэт сидел, сидел и был счастливым,
И все шептал: "Спасибо тебе, Зина"