Смерть резидента

Владимир Богословский
Четырнадцать лет под  легендой,
Не жизнь, а сплошная шуга.
И гордые гены агента
Диктуют сорваться в бега.

Исчезнуть, пропасть, раствориться
В быту захолустных забот,
Там, где простодушные лица
Носит блаженный народ.

Где есть еще шанс на прощенье
Долгов твоих и грехов
Где старенький храм и священник
Давно не менявший приход.

…Не балует нас погода
Курортного городка
В гостиничном  дворике хонда
Взятая напрокат.

Чертова уйма поездок
В рамках чужих углов
Мой подопечный - бездарь.
Но бездарь из высших кругов.

В порту убирают снасти
На море крепчает бриз
Привязанности и пристрастья
Наш самый опасный риск.

Нет, не забыть о боге,
Спиной  ощущая крест,
Костелы и синагоги –
Для встречи нет лучших мест 

Привычный глоток из фляжки
И встреча со связником.
Но  по спине мурашки
Как будто под сквозняком

Кондитерский запах торта
И пороха (скоро обед)
Как будто недавно кто-то
Здесь упражнялся в стрельбе.

Мое донесенье бесценно
И риск полирует кровь
Предупрежденье центра:
В отделе завелся крот.

И все из той же шифровки:
"Контакты свести к нулю.
Отзыв из командировки
Готовится к октябрю."

Золото листопада!
Хлопоты отпускника!
Все складывается как надо
Но что-то нет связника.

Дворник метет закоулки,
Садовник стрижет кусты,
Слишком много прислуги,
Вниманья и суеты.

…Вот  он, долгожданный некто
И движется так легко
Идущая к холлу немка
Знак подает кивком.

Ловко, с привычной сноровкой
Опустошил тайник.
Восточная полукровка 
Передо мной возник.

Легкий щелчок. Выстрел
Вспышка и тишина.
И гадать не имеет  смысла
Что останется после нас