Заметки путешественника. Часть 6
1983 год. В газете «Известия» появилось объявление о приёме на работу строителей в строительные организации Камчатки. Ура! Мы с прорабом Анатолием Черномордым (позднее он изменил свою фамилию, став Шидловским) не медля, направили копии требуемых документов по указанному адресу и стали ждать ответа.
А ответа нет и нет. Помог несчастный случай:
Меня, как беспартийного, сместили с поста общественного тренера по настольному теннису, и подготовили очередной теннисный турнир на переходящий Кубок без меня. После соревнований, в которых я осмелился принять участие, меня проучили так, что я попал в больницу с травмами средней тяжести.
Через пару дней я уже отправился в Ялту в пионерский лагерь Объединения «Тюменьнефтегаз»,
который находился выше посёлка Оползневое, входящего в район Большая Ялта. Туда меня пригласили поработать в качестве инструктора по плаванию. В Голубой залив, где был чудесный пляж, детей возили автобусами «Икарус», которые с трудом преодолевали крутой, извилистый подъём к скалистым отрогам Ай- Петри, где находился Лагерь.
Когда закончился срок пребывания детей в Лагере мне поручили сопроводить их домой. Из Симферополя специальным авиарейсом детей доставили в Тюмень, потом в Сургут, где детей встретили родители.
Мне вручили обратный билет в Симферополь, но я отказался возвращаться в Ялту, вспомнив про Камчатку. Билет до Петропавловска Камчатского легко приобрёл в кассе на ближайший рейс. Когда прилетел в Магадан меня предупредили пограничники, что со мною «разберутся» на месте прибытия в запретную зону, как не имеющего пропуска (вся Камчатка была тогда запретной зоной, въезд в которую разрешался только по пропускам).
Ранним утром пограничники отпустили меня с условием, что немедленно покину Камчатку, если не трудоустроюсь в той строительной организации, куда направлял свои документы. Полусонное состояние от резкой смены часовых поясов прошло через несколько дней. Адаптация к новым климатическим условиям прошла легко
Свои документы нашёл не сразу, порывшись в громадной куче писем, сваленных в углу конторы. Наниматель предложил мне работу в посёлке, граничащем с Чукоткой – то, что осталось. Но в самом Петропавловске Камчатском предложили мне должность главного механика РСУ (ремонтно-строительного управления). Я дал своё согласие. Поработал июль и август месяц, а в сентябре сбили корейский лайнер, и мне предложили немедленно покинуть Камчатку, но подсказали хороший вариант трудоустройства вдали областного центра, где меня могут принять на работу без пропуска, которого у меня не было. Так, состоялся удивительный по впечатлениям перелёт на «кукурузнике» Петропавловск – Мильково – Эссо над вулканами неповторимой Камчатки. Не мог оторваться от иллюминатора, в котором хорошо была видна фантастическая картина огнедышащей неведомой земли, малоисхоженной и малоизъезженной людьми.
За два месяца моего пребывания в Петропавловске Камчатском успел два раза взойти на вулкан Авача и два раза искупаться в горячих термальных водах Паратунки. Один раз искупался в студёных волнах Тихого Океана. Желания повторить такое купание больше не появилось.
Путёвка в турбазу «Паратунка», находящуюся у подножия вулкана Авача стоила всего 24 рубля. Туда нужно было прибыть в субботу вечером, переночевать в палатке на базе, чтобы в пять часов утра выйти в составе сборной команды восходителей на штурм сначала пологих а потом очень крутых склонов вулкана. Шли друг за другом по тропе с остановками для отдыха. Последние шестьсот метров подъёма до вершины вулкана тропа змеилась по крутому конусу из шлака. Покорители вулкана шли друг за дружкой, поднимая головы только при крике «Камень!». Небольшие камни срывались из-под ног выше идущих, и от этих летящих снарядов надо было всего лишь успеть увернуться. Ледяной ветер пронизывал насквозь. Руки без перчаток коченели. И это в июле! Кратер вулкана Авача имеет глубину четыреста метров и столько же в диаметре. Дна кратера в июле не было видно, так как кратер вулкана заполнил пар, но в сентябре дно кратера хорошо просматривалось с многочисленными фумаролами, из которых вырывался перегретый пар, как из прохудившегося паропровода. На вершине вулкана было теплее, чем на его склонах. Можно было согреться. Можно было бы сварить на фумароле яйцо, если бы оно было в рюкзаке. Спускаться в кратер по его крутым склонам никто не рисковал: ядовитые жёлтые от серы клубы пара в кратере были убедительнее инструкций и запретов проводника. Удивляло присутствие в кратере крупных фрагментов металлического хлама, который затащили на высоту 2741м. любители острых приключений и очень тупых действий. Технократического хлама накопилось так много, что генеральную чистку его может произвести только сам вулкан при очередном извержении.
Второе восхождение на вулкан Авача было удачнее первого: дно кратера хорошо было видно, и на его дне я увидел тех духов вулканов, которые нарисованы на грамоте, вручаемой каждому восходителю на вулкан. В грамоте написано:
«Мы, духи гор огнедышащих Камчатских, Гамулы, утверждаем грамотой сей, что обладатель её, Митченко Геннадий Сергеевич взошёл на вулкан действующий Авачинский, вышину имеющий 2741 метр, положив силу огромную и одолев опасности многие. Возвращайся же с друзьями твоими, и да не устрашат вас новые превысокие нетающие снегом горы, и да будет же удача с вами! Грамота дана 23 июля 1983г.».
С этого дня я стал подписывать свои стихи псевдонимом Гамул. Гамулы говорят редко, но весомо. Но местные поэты, печатавшиеся в газете «Камчатская правда» голос молодого Гамула не услышали, и стихи не опубликовали, вернув мне их с критическими замечаниями -
поэтические штампы, юмор на бытовом уровне и т.д. и т.п.
Подготовил СМСку, но мобильный телефон тогда ещё не изобрели. Сделал бумажного голубя и запустил его с куплетом в сторону океана. Голубей перехватывают ястребы. Стальных ястребов держат на прицеле до команды «сверху».
Трудно на Авачу топать: ветер, холод и жара.
Какая в кратере дыра! Нет тебя, чтобы заштопать.
На Камчатку приехала моя семья по вызову, который оформил неожиданно легко в Дорожно-строительном управлении, где я работал механиком, Я был счастлив. Встретил их в аэропорту Елизово, и сразу повёз в курортную зону под названием Паратунка, которая была рядом с аэропортом. Там мои гости искупались в открытом горячем бассейне, Горячая термальная вода поступала туда по трубопроводу со скважин на вулкане Мутновский. Был май месяц, а сугробы снега вокруг бассейна удивили моих детей. Это были их первые впечатления о суровом крае.
Камчатку описывать нужно стихами, писать картины масляными красками – не тушью или фломастерами. Кистью художников написаны вулканы Корякский, Авача, Ключевской, Мутновский и другие удивительные места, досягаемые наземным или воздушным транспортом. «Меккой» для пейзажистов является городок Эссо, куда можно долететь только самолётом. Там нет печей с трубой, так-как дома и теплицы отапливаются термальной водой, а в открытом бассейне в центре посёлка всегда тёплая вода, зимой и летом. Эссо можно сравнивать с городами бездымной и чистой Исландии.
В посёлке Мильково, где нас поселили в вагончике на берегу речки Мильковушки, было тепло даже при сильном морозе. Мои кочегары работали круглосуточно в три смены. Они подбрасывали каменный уголь в топки корабельных котлов, продолжавших служить на суше для отопления посёлка. Меня ночью будил шеф, когда горячие батареи становились тёплыми. Я отправлялся в котельную и оставался там пока мои кочегары не поднимали температуру воды до предельной.
Морозы достигали здесь пятидесяти градусов зимой, а коротким летом (июнь, июль, август) температура воздуха достигала пятидесяти градусов жары. Вода же в бурных горных реках оставалась всегда холодной. По всем рекам и речушкам плыла против течения рыба к местам нерестилищ, откуда, отметав икру, она возвращалась по течению мёртвой. Удивительно то, что зимой и летом в долине реки Камчатки полное безветрие. Зима длится девять месяцев. Снег накапливается на крышах домов толстыми шапками, а на былинках – высокими столбиками при отсутствии какого либо движения воздуха. Дым из труб домов идёт всегда столбом. Зимняя сказка! Раздолье для лыжников, для которых лыжню прокладывают снегоходы в местах, где проводятся лыжные гонки. Гонки на собаках – это экзотика. Мне подарили настоящие нары, но собачкой обзавестись не успел.
Когда покидал Камчатку мои кочегары подарили мне нож, которым можно убить медведя. Рукоять этого ножа была изготовлена из каменной берёзы. У этой камчатской берёзы плотная, как камень, древесина. Её не разрубишь топором и не распилишь обычной пилой. Этот драгоценный сувенир напоминает мне Камчатский полуостров по форме и саму Камчатку по уникальности и красоте первозданной.