То, как собака спешит из парадного
каждое утро
без шляпы и зонтика в лапах,
без денег и даже
ключей от своей конуры,
не устаёт наполнять молоком восхищенья
моё сердечное блюдце.
Кто может явить лучший пример
непритязательной жизни —
Торо в хижине без занавесок,
с одной тарелкой и ложкой?
Ганди с посохом и в священных пелёнках?
Вот она входит в суетный мир,
не стяжав ничего, кроме бурого полушубка,
да ошейника: скромного, голубого воротничка,
ведомая только мокрой пуговкой носа,
с парой клапанов, дышащих равномерно,
и ведущая только для султана хвоста.
И, если бы не оттирала кота поутру
от законной тарелки,
съедая всю его пищу,
какую могла бы она
демонстрировать сдержанность,
каким образцом отрешённости стать!
Конечно, если бы так не тащилась
от чесания зА ухом,
не выворачивалась наизнанку при встрече,
и если бы Я не был её божеством.
(с английского)
DHARMA
by Billy Collins
The way the dog trots out the front door
every morning
without a hat or an umbrella,
without any money
or the keys to her doghouse
never fails to fill the saucer of my heart
with milky admiration.
Who provides a finer example
of a life without encumbrance—
Thoreau in his curtainless hut
with a single plate, a single spoon?
Gandhi with his staff and his holy diapers?
Off she goes into the material world
with nothing but her brown coat
and her modest blue collar,
following only her wet nose,
the twin portals of her steady breathing,
followed only by the plume of her tail.
If only she did not shove the cat aside
every morning
and eat all his food
what a model of self-containment she
would be,
what a paragon of earthly detachment.
If only she were not so eager
for a rub behind the ears,
so acrobatic in her welcomes,
if only I were not her god.