Снова отряд переживаний. И пелена оживших снов. И горечь прежних расставаний, что чувства строили в любовь. О, эти строчки бело - чёрны. Они покрашены в тот цвет, где счастье, может быть, и было, его уже сейчас и нет. И почему говорится рифма? Она чувствует, что тебе нехорошо. Она манит к себе и гибнет, когда снова становится светло. Зачем на свете новом стих и строчка? Они ушли в поток времён. И ставится уже не точка, а будто знак, похож на кол. А кол тот остротой своей ударит вновь и вновь больней, чтобы не чувствовалось время, а жизнь текла ещё длинней. Хочу бреду, хочу присяду, я не могу уже забыть, что есть на свете жизни взгляды, их очень сложно пережить. И не забыть поток любимых, и тёплых фраз, и ветра высь, уносит небо, мне всё ясно. Хочешь - лети, хочешь - держись.
А можно ли мне задержаться? На миг, на вечность, навсегда? Чтоб пережить поток вселенной, чтоб быть и помнить на года. А память выборочно сводит всё к одному, всё к одному. Она струну души уводит к тебе и к небу одному. А можно ли теперь поверить, что в наше время есть любовь? Не знаю, где-то есть, наверно, но этот мир ушёл с тобой.
Теперь, мне думать надо много. И кругом чертит мне висок. Уже в душе почти не больно, но не забыт времён урок. Я переживу всю жизнь сначала, мне нужно лишь по ветру, ввысь. И как мне станет больно… Хочешь - лети, хочешь - держись.
Мне надо жить, переродиться, чтоб заново всё началось. За этот мир сгореть не больно, а просто плыть – лучше курок. Лучше отдаться сразу черни, чтобы пилила мякоть дней. Нет! Буду лучше верной душе кровавой, но своей. Я не отдам на растерзанье свою свободу и печаль. Как мне безумно, как волшебно, как дней людских теперь не жаль. Как хочется мне раствориться в тумане облака ночного. И не влюбиться, а искриться от прикосновения любого. Чтоб стало денежной валютой не та бумага, что горит, а вся душа, пусть будет худо, но плата вся в огне сгорит.
Бреду я по следам корявым, мечты мои давно сбылись. К чему бежала, вся случилось, теперь, наверно, только вниз. И что осталось после света? Бумага, книга, сотни дней? Но это было и сгорело, уж лучше в памяти твоей. Я для тебя построю храмы, мои врата окрашу белым, чтоб поменялись горе – нравы, чтоб не успели все отравы допить… Всё в памяти моей.
Мне кажется, что сон сближает. Он очень на тебя похож. На вечный зов переживаний, на будничность извечных гроз. Пускай пройдёт извечный холод, где души мучают людей. Пусть будет лучше стон и голод. Но только не в душе моей! Уйди! Всё прочь уйди, отрава! И горькая судьба моя. Давно ушла моя отрада. И кто-то кинул грязь в меня. Меня очистит лишь надежда. Я в белый выкрашу себя. Пройдите мимо, кто ослепли от молний злата и огня. Прошу я одного у света, оставить надобно того, кто душу продал – быть поэтом. И мне не надо ничего.
2012