Как мы жили? Да, в общем-то, неплохо, даже хорошо. Ну, были иногда какие-то размолвки, но чтобы скандалы, ни-ни. Я сама по гороскопу Весы, может, и ерунда все это, но я люблю равновесие, не переношу выяснений отношений, на работе держусь нейтрально. Мы и материально жили всегда неплохо, конечно, основной источник дохода был у мужа, а я этого и не скрываю. Я что, учительница, математика-информатика, какие у нас зарплаты, а муж на станции техобслуживания работал, сами понимаете, он и по сей день там работает. Его родня ко мне очень хорошо, и мои с уважением у нему. Не выпивоха, ну когда праздники или друзья, родня, не часто, не в ущерб семье, почему бы и нет. И мы к ним в гости ходили. Отдыхали вместе, иногда в деревне у моих, у него-то мать в городе живет. На море ездили на своей машине. Ребят на лето к своим отправляла, а сама дома, правда, у меня отпуск всегда летом, а муж стал брать осенью. В общем, обычная средняя нормальная семья: муж 40 лет, жена, то есть я, 37 лет и двое мальчиков 12 и 14 лет. Так и жили. Может, что и было, да я не замечала, или не хотела замечать. Мужик, он и есть мужик, рано или поздно обязательно кем-нибудь увлечется. Главное, чтоб “болезнь” не затянулась и тем более не перешла в хроническую фазу. Мне и в голову не могло прийти, что мой Коля, такой уравновешенный, рассудительный, положительный семьянин, увлечется, да еще как, да еще кем! Ну, я не фонтан — интеллект тоже, наверное, что-то значит. И он в свое время техникум закончил, технической литературой всегда интересовался, газеты читал, словом, не дурак. Сначала стал задерживаться на работе, говорил, мол, клиент хороший, быстро надо сделать, деньги хорошие. Правда, деньги приносил, а я дура и рада была, но червь какой-то меня начал грызть, наверное, интуиция. И все чаще, чаще… Уже и денег не было больших, так, как обычно, а он и под утро стал заявляться. Друг машину разбил, надо быстро сделать, не брать же с него деньги. Какой друг, я всех его друзей наперечет знала, духами от него стало попахивать, я не выдержала и говорю ему:
— Коля, я не настолько слепа, как ты себе это вообразил, и обоняние у меня тоже в норме. То, что у тебя есть дама, это уже ясно, ты приходишь под утро, и от тебя на всю квартиру несет духами, надо признать, духи приятные, но это уже вызов, у нас взрослые дети. Ты полагаешь, мальчики ничего не знают? Давай что-то решать!
Боже мой, вы себе не можете представить, как повел себя мой герой. Лицо его покрылось пятнами, я даже не могу воспроизвести все его звуки, он что-то мякал, хрюкал, мяукал, потом выдавил из себя:
— Правда ребята все знают? Неужели так заметно?
Замолк и уставился на меня. По телевизору рекламируют “Шок”, так вот в тот момент очень даже хорошо было снимать — у меня, ну полный шок. Я вроде как его соучастница, спасибо, хоть за ребят переживал, а я уже в счет не шла. С этого момента все и пошло.
Вы женщины, может, и у вас что-то подобное было, вы поймете. Вот сидишь на солнышке, греешься, разморило тебя... и вдруг кто-то окатывает с головы до ног ледяной водой, так и со мной: такой противный холодок внутри и все задрожало. Меня эта трясучка два месяца не отпускала, внешне вроде все нормально, а внутри дрожь. Да, понимаю, что нервы. В общем, он мне все рассказал и предложил разойтись, остаться добрыми друзьями. Бывший муж — добрый друг. Маразм! И вы знаете, кто она? Продавщица, продавщица в центральном гастрономе. Нет, я ничего не имею против работников торговли, но… педагог и продавец — разница ощущается. Я не хочу описывать все эти дрязги, это было очень больно, мучительно. Он тоже, конечно, мучился, тут быт налажен и дети, да еще мальчики, такой возраст и без отца. Шаг в неизвестность... Я видела его колебания и решила встретиться с этой женщиной. Если мой Коля полюбил ее, то она не зверь. Собралась я к ней так, как ходила в школу на торжество. У каждого из нас своя планка в общественной жизни, и я придерживаюсь своей нормы поведения.
Сердце выскакивало из груди, я не волновалась так даже когда шла на первый свой урок. В общем, подошла я к прилавку, поздоровалась. Она так удивленно на меня глянула, ответила. Я ей вежливо так говорю:
— Света, нам надо поговорить, вы не против?
Она кивнула:
— Вы, наверное, Колюшкина жена? (Колюшкина!!) У меня через 30 минут кончается смена, вы подождете, тут рядом кафе, мы посидим и все обговорим, ладненько!
Она не спрашивала, она утверждала. Она утверждала! Мне осталось только глазами похлопать. Ну, какая она! Выше меня, естественно, и моложе, и стройнее. Крашеная блондинка, волосы до плеч, очень много косметики, губы пухлые, нос вздернутый, глаза небольшие, веки нависшие, но краски на глазах, губы ярко красные и карандашом очерчены. Вид у нее порочной нимфетки. Мужики от таких тают, это я точно знаю, в школе работаю, тоже насмотрелась. Вышла она, одета очень модно, дорого, духи, те самые, какими уже и моя квартира пропитана. Зашли в кафе, сели. Она тут же спросила, что буду пить. Я заказала чашечку кофе. Она усмехнулась и заказала себе коньяк:
— Я думаю, разговор серьезный, надо взбодриться.
Начала я:
— Света, вы так молоды, симпатичны, зачем вам сорокалетний мужик с намечающимся брюшком и двумя сыновьями-подростками? Судя по вашему внешнему виду, нужду вы не испытываете, да он и не так уж хорошо и зарабатывает, так на мелочишку: цветы, духи, конфеты. А мы прожили пятнадцать лет, у нас налаженный быт, устоявшийся образ жизни. Тут появляетесь вы. Для жизни он вам не нужен, вы найдете себе помоложе. А у нас все развалилось, в таком возрасте и от таких катаклизмов у мужчин может быть инфаркт, вы понимаете, что вы делаете?!
Я старалась быть очень выдержанной, а внутри все бушевало, мне хотелось вцепиться в ее блондинистую шевелюру и таскать, таскать ее, кричать, ругаться, но я улыбнулась. Тут Светочка открыла ротик. По окончании ее речи я поняла, что мужа я потеряла.
— Все сказала, тетя. Теперь скажу я. Ты что его на барахолке купила, на нем твое клеймо стоит, он твоя собственность? Печать в паспорте… Так ведь и другую печать можно поставить, что он и сделает очень скоро. Пацанов, правда, ему жалко, так, милая моя, я ему пятерых нарожаю, это не сложно.
Она вдруг откинула голову и так зычно захохотала, что на нас оглянулись другие посетители:
—Дальше вот ты сказала, налаженный быт, что-то там устоявшееся, так он и бежит от твоего быта, от устоявшегося: борщ, борщ … утром, в обед, вечером, каждый день борщ. Я раскрыла глаза:
— Какой борщ, что вы мелете, я и плов готовлю, и пироги, и соленья, и варенья и причем тут борщ,—я была просто поражена.
— Да борщ, кстати, и ни при чем, ну это сравнение такое, каждый день одно и то же, все по плану. А ему надо иногда встрясочку, еду с перчиком, понимаешь. Ты посмотри на себя. От тебя за километр учителкой несет. Все правильно, все по плану, да он чуть не сдох от скуки, вот уже точно еще немного и у мужика инфаркт был бы. А я его спасла. Деньги мне его не нужны, я сама, как ты правильно сказала, не бедная, на Канары не летаю, а на Сочи вполне. А вот как муж, именно как муж, очень даже подходит.
Она допила коньяк:
— Ой, курить хочется, заканчивай с кофе, пошли на улицу где-нибудь приткнемся, здесь базар за курево поднимут.
Мы вышли на улицу, в каком-то дворике сели на лавочку и как закадычные подружки продолжили беседу.
— Я с тобой, как, — она чуть замялась. Потом, опять зычно рассмеявшись, сказала:
— Ну, как с лучшей подругой, я откровенно, цени. Мужик он приятный и внешне, и вообще, ну немного робкий, так это даже приятно. Не пьяница. Главное, у вас любви давно нет.
Я хотела бурно возразить, но она замахала руками:
— Нет, нет, нет, так не любят. Может, и у нас со временем все пройдет, а у вас привычка, и ты это отлично знаешь. Я не спорю, ты умнее меня, ты институт закончила, наверное, на каких-нибудь курсах была, а я умнее по жизни. Меня мать заставила зарабатывать в двенадцать лет, я бутылки собирала и сдавала, на рынке торговкам помогала, на подхвате и собой тоже торговала. Спасибо тетке, в училище пристроила, я зубами вцепилась в эту жизнь, хрен кто заставит меня в канаве ползать. Всякое у меня было: и морду мне били, и долги чужие вешали, а я только крепчала. Замуж-то я могла выйти за такого же, как сама, или хуже. А мне хочется семьи, настоящей. А Коля, он же с цветами сразу, каждый раз цветы, ты не обижайся, ну хороший он у тебя. Боже, как я сдержалась?! Еще немного, я бы не выдержала и заревела. Горло перехватило. Все, конец. Своим зычным хохотом она вернула меня в чувства. Продолжила:
— Дети уже большие, сами скоро по бабам пойдут. Не спорь, пойдут. С детьми, конечно, святое дело, пусть видится, алименты, как положено, конечно. Ты теряешь, тут я не спорю, сразу и мужика, и финансы, ну я не знаю, я тебе как-нибудь, может, компенсирую. И тут вдруг, всегда это приходит “вдруг”, такое меня зло взяло. Да что это такое! Моего собственного мужа у меня уводят наглым образом. И еще очень доходчиво мне объясняют, как мне он уже не подходит и ему уже уготована роль пожирателя колбасок с перчиком в другом общественном плане. Весь диалог свелся к одному: попользовалась ты, дай попользоваться другим. Хорошо! Дремавшее где-то глубоко в подсознании наглое, жадное существо вышло наружу.
— Так хорошо, — сказало это существо, — дай-ка мне закурить.
Светка удивленно посмотрела, хмыкнула, я закурила, курить то я не умею, ну так в рот дым набрала, продолжила:
— Хорошо, согласна с твоими доводами, ну, твоя речь подошла к тому, что нам с тобой надо заключить сделку.
— Как это?
— А вот так! Детей — его детей, алименты будут идти на них, хотя разве потеря отца и мужа это компенсирует? Нет. Я прожила с ним пятнадцать лет и приложила немало усилий к тому, чтобы он был именно таким, каким он пришелся тебе по душе. Так. Я приучила его не разбрасывать носки по всей квартире, перед сном умываться и чистить зубы. Он не сморкается за столом и вовремя обрезает ногти и что самое главное, он без напоминаний выносит мусорное ведро. Конечно, на смену телячьему восторгу юной любви пришла любовь зрелая. Ладно, давай о сделке.
— Ну и сколько ты хочешь?
Внутри я вся напряглась, такой жадности я сама от себя, конечно, не ожидала.
— Ну, с учетом всех его неожиданных недостатков, думаю, он тысяч пятьдесят стоит.
Она простонала:
— О! Это ты загнула, да у меня и нет таких денег, и вообще это уже слишком.
— Совсем не слишком, и учти, обратно я его не приму, ну, и в конце концов буду твоей союзницей по удержанию нашего мужа около тебя.
Я еще что-то несла, короче говоря, сделку мы заключили. Конечно, муж ничего не знал, радостный, что я не устроила скандал, не чинила никаких препятствий, он мирно и виновато отбыл из нашего дома на новое местожительство.
Нет-нет, я не бревно и ночью дала волю слезам. Больно, еще как больно. А потом, потом я решила осознать себя в одиночестве. Для чего — это же не просто так — бросили меня.
Нет, там “наверху”, решили, что мне для чего-то нужна свобода.
И когда я все это “переварила”, начала действовать. У меня были деньги! Честно сказать, я долго не решалась их трогать, мне было стыдно. Николай иногда звонил, разговаривал с сыновьями, и, как я поняла, был весьма счастлив. Постепенно злость брала верх над обидой. Что это я раскисла — жизнь хороша! Итак, за эти четыре года я наконец-то закончила свой труд — защитила кандидатскую диссертацию, получила работу в престижном вузе, два раза была за границей. У меня есть близкий друг, сразу оговорюсь, вдовец. Сын поступил в институт. Я стала следить за собой, я могу покупать себе дорогие вещи, я живу ну просто замечательно, вернее …
… Что случилось? Да уже случилось. Мой бывший разочаровался в своей молодайке, детей у них нет и не будет, понимаете. Видимо, в ссоре с ним она все рассказала о сделке, о купле-продаже, он в бешенстве. Собрался подавать в суд, представляете?
Мол, все это противозаконно, и он хочет водвориться на старое место, все это было сделано без его участия и так далее. Глупо и стыдно, очень и очень неприятно, ну деньги я бы отдала, это не проблема, а вот обратно я его совсем не хочу.
Ну, никак нельзя ему обратно, мальчишки, может быть, и рады, а мне каково? Чужой человек. Вот это-то меня и убивает. Ну, что мне делать, а? Что вы мне посоветуете?