Разбросаны плоды планетами на блюде.
Чего здесь только нет, не сразу и поймешь.
И выбираешь цель, как выбирают люди.
И наливаешь яд, и размышляя, пьешь.
Ты думаешь о том. что не удастся Сыну
Проект Отца от схем в объекты воплотить.
И гусеницы губ ползут по апельсину,
Оранжевую плоть пытаясь поглотить.
И крови нервный ток бьет в окончанье пальцев.
Звенит металл ножа в фарфоровый овал.
По глянцевому льду бредет толпа непальцев,
На блюде раскрутив буддистский карнавал.
В упругую спираль свивается сознанье.
Сжимаясь от тоски и холода небес.
И лезвие блестит огнем напоминанья,
Что ангел сохранит, что злонамерен бес.
Причудлив натюрморт многообразьем Формы.
В сон завернется ум, затейник и фигляр.
И бабочки взлетят мажорно и минорно,
Оставив пустовать оранжевый футляр.