я сгорю дотла, как еретик,
как Джордано Бруно, пригвожденный к бревну,
а Время будет идти, и вот этот миг
станет морщиной на его изогнутом лбу,
и эта морщина - одна из тыщи морщин -
когда-нибудь вдруг разгладится, почуя небесный крем,
и тогда я исчезну, и тогда ни один
не догадается о сущности происхождения перемен;
и другие морщины будут тихо роптать,
боясь грядущего Судного дня, сулящего пустоту,
а Время будет плясать от радости и пожирать
всех, попадающихся ему.