Яблок много теперь ты не купишь с рассвета, на рынке.
Утром по лесу тишь и не звука от певчих, привета.
Рожь на поле не злата, крива, как ошейник собаки.
Визг детей только прежний у сада.
Ночью темени нет, вой машин и оттенки сирены.
Вкус еды уж не тот, что был раньше с приездом телеги.
Тополь тянет к себе не поэтов,
А толпу возлюбленных пар, с сигаретой.
Прошлый век не в почтеньи у нынешних деток,
Коли есть города, им не надо природы богатства.
Тут теперь сущий шум без угла тишины.
Воскресить бы людей, живших в тамошнем веке,
Но они не за жаждут взглянуть на потери.
И закроют глаза от уставших сердец.
Корабли уплывут на закате рассвета,
Упадут в никуда и не вспомнят о них.
Нам не нужно тех чувств что тогда, за столетие
Люди просили им дать, это трудно, не наше.
Нам бы строить все ввысь и не прыгая подниматься.
Вверх к богатству и счастью, нам бы только мечтать о прекрасном.
И писать в дневники, я нашла мое солнце, и пытаться достать
Это солнце из многих, что как хлеб постоянно лежащий на кассе.
И глаза не открыть,
Они залеплены клеем,
Что мы брызгаем всем, чтоб те радостней были.