Как две души срываются с крестов,
Перерождаясь бризом после шторма,
Так мы с тобой, сквозь отражения миров,
Сорвем оковы сна и боли.
Сердца стучат, надеюсь, в такт,
Горит огонь добра и чести.
Друг другу подаем мы знак –
Жить не во лжи, не слушать лести.
Безбрежным ветром разрывать простор,
Кричать от радости, молчать от новой боли.
Но не сдаваться, возвращаться вновь
И Ада в Рай, что мы зовем любовью.
Словам моим не верь, не верь!
Я сам уже себя не знаю.
Закрой ты, если хочешь, дверь,
Безумца в сердце не пуская.
Но, знаешь, пока есть в душе
Строй тесных строчек и звон ритма.
Я не смогу забыть уже,
Твоих губ дивного напитка.
А как там будет, через много лет?
Жить будем мы еще иль наши дети?
Они найдут за нас с тобой ответ?
Или, как мы, ослепнув, не заметят.
Нет выше в жизни чести, чем успеть
Собою друга заслонить от глупой пули.
И нет бесчестья хуже, чем смотреть,
Как чье-то счастье с силой злобной рушат.
Наверх, товарищи! Поднимем паруса!
Не растеряем гордость и отвагу!
Со смертью мы сыграем! В небесах
Нам счет потом дадут, попросят плату.
«Но вспять безумцев не поворотить», -
Сказал поэт, и как он прав, невольник чести!
Лучше совсем не жить, чем не любить,
А если любишь – значит, в тебе Солнце светит.
Безумье мыслей, стали хоровод…
Я разорву собой цепь, что любовь задушит.
Запущен кем-то обратный был отсчет,
Я правил не приемлю, все нарушу.
И за тебя, и за свою семью,
За всех, кто любит, кто любил, кто будет.
Остановлю презренную войну.
А там пусть Бог их всем потом рассудит.
И даже если жизнь покинет тело,
Душа захочет белой птицей улететь.
Найду я силы, поднимусь, а небу
Придется еще долго потерпеть.
Вернусь. К тебе. К своей семье. И даже
Если дождаться не сможешь ты меня,
Пойму. Прощу. Быть может, не все сразу,
Но обещаний я не стану забывать.