На реках Вавилонских
восседали с грустью мы
И вспоминали о Сионе, плача.
На вербах, в отдалении,
подальше от молвы
Мы арфы сберегли, в ветвях их пряча.
И там, пленивший нас народ,
востребовал от нас
Гимн Вышнему – он был им интересен.
Те, кто преследовал и гнал,
просили каждый раз:
«Воспойте нам слова Сионских песен».
Как можно на земле чужой
Господни песни петь?
Иерусалим, когда тебя забуду,
Пускай в тот час, в тот скорбный день
забыта будет впредь
Моя десница. В скорби я пребуду.
Прилипнет мой язык тогда
к гортани на века,
Когда не буду помнить так, как прежде,
И если не поставит
вЕрхом радости рука
Иерусалима – города надежды.
Припомни, Господи, сынам
Едомским в этот день,
Со злобой и презреньем говорившим:
«Опустошайте город тот,
вы, все, кому не лень,
До основанья! Всех лишите крыши!»
Дочь Вавилона! Ты страшна
и окаянна ты!
Блажен, тебе за злобу воздающий!
Блажен, берущий у тебя
детей и, с высоты
О камень разбивая, смерть несущий.