Асфальта серого тропинка
Ведёт сквозь стену из дождя.
И сердце стало просто льдинкой,
Которую разбить нельзя.
Ведь льдинку эту греют мысли,
Дыханье прошлого, слова.
Которые дарили крылья,
Могла подняться в облака.
И я поднялась, но упала,
Пронзила боль, хочу кричать.
Я потеряла много крови,
Хотела больше не вставать.
Хотелось в той грязи остаться,
Чтоб потеряться навсегда,
Чтобы не видеть больше мира,
Уйти от всех, закрыть глаза.
Спина так сильно занемела,
По ней я провела рукой.
И крик пронзил больное тело:
Нет крыльев больше за спиной.
Слеза предательски блеснула
На обесцвеченных глазах,
И комом в горле билось сердце,
Пытаясь тело разорвать.
Остались жалкие обломки
На поцарапанной спине.
Они лишь глубже впились в спину,
Душили доброе во мне.
И не хотелось больше жизни,
Хотелось боль убить, уснуть.
Уплыть на корабле бумажном,
Но только в свой последний путь.
И вены потянулись к бритве,
Язык к таблеткам, ноги в ад…
В глазах темнело понемногу,
И сердца стук пошёл на спад…
Но голос вдруг в себе услышав,
Такой знакомый и родной,
Шептавший что-то еле слышно,
Решила, что пора домой.
Он мне шептал про веру в чудо,
Что сильной быть всегда должна,
И что остались в мире люди,
Которым я ещё нужна.
Я поднялась, глаза открыла,
Растёрла слёзы по щекам,
Смешав их с ярко-серой грязью,
Стряхнула пыль, назло врагам.
Пошла по узенькой тропинке,
Стараясь в пропасть не упасть,
А вместо сердца только льдинка,
Чтоб больше боль не испытать.
Обломки крыльев не пугают,
Лишь боль воспоминаний жжёт.
Надежда в серости пылает,
Сбежать в нирвану не даёт.
А вдруг подарит снова крылья,
И ощутить смогу полёт,
Смогу подняться к небу ближе
И окунуться в счастья мёд.
И вот иду вдоль серых зданий,
Целуя капельки дождя,
Внутри замёрз воды кусочек,
Но греет вера в чудеса.