Секретариат "ВЕЧОРКИ"
+++
Потянуло на воспоминания...
К чему бы это?
Какой год-то был? 70-й?
Стас... Стас...
Даже фамилию, кажется, забыл...
Быданцев!
Он был ответсеком нашей "Вечорки".
С приятелем возвращались,
подвыпимши,
в город.
Стас чего-то там поругался с водителем автобуса,
и тот высадил его в чистом поле.
В минус десять (или пять, не помню)...
поздний июньский снег.
И Стас замёрз. Инсульт...
Мы втроем, самые молодые,
отправились в морг получать
тело.
Оба они с приятелем были "корсетчики",
что-то с позвоночником...
+++
Там же в секретариате делал газету
Валера Абрамов.
Такой большой молодой мужик.
Он приехал из Севастополя.
- А чего ты оттуда уехал? Приморский же город!
- Там скушно...
Помню его блестящий очерк
о настройщике роялей,
в том числе большого филармонического рояля.
Он умер уже после моего ухода из "Вечорки".
Почечные колики...
Помнит ли кто-то его в этом мире.
+++
Там ещё был Валера Примаков.
Племянник того самого знаменитого
командира "червонных казаков",
недолгого супруга Лили Брик
(да, Лили -- если я не запамятовал).
Мы с ним вместе учились на журфаке.
Помню свой стишок:
Я Примаков,
я пью какао,
я сын Нгуена Као-ки...
И мне стихи свои читает
плывущий вдоль Китая кит.
Као-ки -- это, помнится, один из
переходящих диктаторов южновьетнамского
демократичнейшего режима.
Того времени,
когда наши ракеты били там американские самолёты...
Они сгорали в джунглях.
Валера почему-то писал только в наш
рукописный журнал,
за что его шпыняло начальство.
Я пошёл с ним однажды в УНИхим -
и мы воздвигли репортаж
"Пыль, что дороже золота".
(Но это не помогло, ему пришлось уйти в другую газету.
Потом он уехал в Ревду,
где когда-то его отец работал
главным инженером медеплавильного завода.)
Он нашёл мне работу,
когда я психанул и уволился с областного телевиденья.
Мы как-то странно с ним разошлись...
И не общались лет тридцать.
Последнее впечатление,
переданное мне однокурсницей:
- Он видел тебя по ящику.
Говорит: видно, что Борис
очень устал.
Это уже после смерти Марии.
А сам он помер в начале нового тысячелетия.
Всю жизнь ходил с серым лицом,
недомогал.
+++
Упокой, Господи, их души...