Не сдюжила вытяжка-
сигаретный дым обживает углы кухонные,
мухи вьются под лампой в осенней агонии,
им недолго тут быть уже
срок.
Узнецов приютился бродяжкой
на маленькой табуреточке,
Узнецов сер лицом, как на фото с небрежной ретушью,
его взгляд пуст, но тяжек
суров.
Узнецов наломал много дров
и сгорает в костре, разведённом с их помощью,
хоть не выглядит мучимым и о спасении стонущим,
и не виден в ближайшей окрестности
гроб.
только лоб,
испещрённый морщинами мелкими,
перечёркнутый крупными;
или тени едва ли приметные,
затаённые в области губ его,
выдают мельком нерв
и испуг.
Узнецова стоит перед ним
страшно жестикулируя,
у виска крутит пальцем с нарощенным ногтем, акриловым,
а за нею в колонке конфорка погасла игривая,
испускает лишь «луковый» дух.
за окном горизонт солнце смял и потух.
и казалось бы: вот!
просиди еще пару минуточек,
и лишишься скандалов, провалов и ругани суточной…
Узнецов вдруг встает,
чешет зад.
Выключает горелку,
окно открывает на полную,
наблюдает как мерно, в клубы превращаясь на холоде,
утекает из уст его
ад.