«…Вахмистр конной разведки княжна Черкасская служила добровольцем в артиллерии. Под Новочеркасском, когда уже кругом кипел бой, её довенчивали с поручиком Давыдовым. «Скорее, скорее!» - торопили брачующихся. «Дайте довенчаться…» молили они. Обряд окончен. Сняв белое платье и драгоценности, занятые у полковой дамы, она, переодевшись в форму, вступила в бой и через три часа была осколком убита. Несчастный муж с горя чуть не лишился рассудка. Гроб при погребении везли на лафете.»
«…Мы с Женей пошли на разгрузку, и в одном из вагонов лежала убитая в бою княжна Черкасская…Она лежала в гробу, и возле неё сидел муж, капитан Давыдов, убитый горем, наклонив голову, не спуская с неё глаз, никого не замечая.»
Из скудных воспоминаний современников (Мария Бочарникова; Зинаида Мокиевская-Зубок), да и то долгое время запрещённых в нашей стране.
Княжне Черкасской и поручику Давыдову
Посвящаю
Как в молодые годы жить без любви и ласки?
Даже когда и судьбы на волоске висят.
Скромно идёт венчанье здесь, под Новочеркасском,
Топчет полы церквушки стёртый сапог солдат,
Ладан плывёт под сводом, свечи дрожат устало,
А за стеной – разрывы, словно гроза в степи.
Батюшка – побыстрее! Бой – через два квартала
И жениха с невестой уж заждались в цепИ.
В белой фате (из марли) волосы новобрачной
И вместо платья – форма, как и у многих тут.
А через два квартала пули целуют смачно…
Батюшка – торопитесь! – наши враги не ждут!
Как молодые долго этой минуты ждали!
Соедини их судьбы, Боже, в своём дому!
Но век свинцом прострелен и нашпигован сталью,
Бьётся в жару тифозном, в пороховом дыму,
И не даёт покоя даже у аналоя,
В двери гремит снарядом, пулей в стекло стучит.
А в двух кварталах рядом, тёмные с перепоя,
Рвутся на пир не гости – красные палачи.
Пусть жениху с невестой в смертном бою не место,
От большевистской банды трусы бегут в кусты,
Но на войне Гражданской люди крутых замесов:
- Кто ж защитит Россию, если не я? не ты?
Батюшка – торопитесь! Будьте добры – скорее!
Уж молодых простите Бог и святой Отец!
А у кого-то в зале скрипнула портупея,
Кистью, привычной к шашке, ротмистр взметнул венец…
Где-то, совсем уж рядом, слышится новый выстрел,
Там фейерверк фугасов, а не пустых шутих.
Вот уж надеты кольца и в поцелуе быстром
- Да! – говорит невеста, - Да! – говорит жених.
А за стеной снаряды рвутся уже дуплетом
И пулемёт призывно очередями бьёт.
Гаснут от взрывов свечи…Боже – за что всё это
Нашей Святой России и молодым её?!!
Там, за порогом церкви бесится бой-разлучник -
Пусть в единеньи души будут смертям назло!
И в штыковую, цепью взвод поведёт поручик,
А у крыльца невеста прыгнет в фате в седло.
Только конец счастливый – разве что в старых сказках.
Как далеки пустые, серые небеса.
Жизнь оборвёт осколок юной княжне Черкасской
После венца – всей жизни только на три часа…
Люди – да как же это?!! Господи – что с тобою?!!
В белой фате уснула в скромном гробу княжна.
Едет в Ростов Давыдов, выживший после боя,
С той, что была невестой, а вот теперь – жена…
Едет в Ростов поручик в тёмной пустой теплушке,
Держит жену за руку, та – как кусочек льда.
А за спиной салютом палят картечью пушки
И растекаясь Русью мрачно ползёт беда.
А все штыки – в пространство и все молитвы - мимо,
Жалких приспособленцев не устыдил позор.
Сволочи!!! Как же это так допустить могли мы,
Да и ещё к тому же терпим вот – до сих пор!
Не ожидать прощенья правнукам, внукам, детям
Или благословенья Божьим сухим перстом
До той поры, покуда светлые души эти
Призрачный, жуткий поезд не довезёт в Ростов
И с покаяньем вместе вспомнятся все невесты,
Вспомнятся все иуды (хватит на них осин!),
Вновь обвенчает Правда с Совестью нас и Честью,
И в мир придут с Любовью снова Отец и Сын.
29 – 30.09. 2012г.