Ветер румянит горящие щёки.
Локоны – ворона крылья в ночи.
Слёзы – горячие соки берёзы,
Капают в землю, жгут сердце в груди.
Лунная песня – как горестным вздохом,
Скорбно ложится на тёмный туман.
Танец печали, отмаявшись вдохом,
Льёт на всё тело коварный дурман.
Музыка клятвы, как эхом клубится,
Возле излучины грозной реки.
Тени из прошлого? Или всё снится,
В диком экстазе полночной Души.
Роем проносятся красные искры.
Духи тотема врываются в жизнь.
Девичий голос, срываясь на дискант,
Молит прощение – с верой в каприз.
Возле костра – родовое распятье.
Вождь, в окружении диких парней.
И чуть поодаль – мальчишка, без платья,
Связан крест-накрест у груды камней.
Бьют барабаны, змеёй вьётся тело,
Юной колдуньи в отсвете костра.
Племя, как зомби, незнающий дела,
Грозно сужает кольцо для суда.
«Линч» - как возмездие в воздухе тает.
Крики, как стук не разбитых камней,
Гордую голову – пасть не заставят,
К зверским, безумным стопам дикарей.
Волосы гасят упавшие искры,
Локоны – чернью бросаются в грязь.
Просят вождя над мальцом не глумиться,
Даром, что малый, а взором как князь.
Стих вместе с пламенем бой барабанов.
Клич над рекою раскатом повис.
Гордый мальчишка, влюблённый в дикарку,
Вместе с любимой – со скал прыгнул вниз.