Какая жизнь, такие и стихи,
Ничуть не лучше и не хуже,
Чем все известные грехи,
И совесть, стиранная в луже.
Четыре сотни не заживших ран,
Покрыли поэтическую душу,
Но приоткрытый ангелами кран,
Ещё течёт из космоса на сушу.
Толкает в темя вечности поток,
Вживляя в разум образы и схемы,
Диктует мне для записи пророк,
Давно людей волнующие темы.
Так выбивает болью результат,
Терпение, сгибая до предела,
Один из гениев по имени Зульфат,
Благословил стихи мои для дела.
Корчагин, дядя Миша, Рафаэль,
Подали руки в творческом начале,
И Марк меня не выбросил на мель,
Затем простился стоя на причале.
Виль помогал понять куда идти,
И для чего даны мне эти муки,
Что именно положено найти,
Лекарством от депрессии и скуки.
Я не был те все годы одинок,
Спасибо Богу с искренним поклоном,
За то, что дал мне творческий пинок,
И шансы не скатиться под уклоном.